— Думаю, еще не совсем поздно, чтобы попросить вашу кухарку об ужине…
Господин Левшин снова по-мальчишески рассмеялся. Присев на край кровати, настойчиво привлек меня к себе, впрочем, оставив немного места между нами:
— Во-первых, Николай — на этом я все же настаиваю. А во-вторых… я уже говорил вам, что вы совсем не умеете лгать? Так вот, вы еще и совершенно по-детски безыскусны в ведении любовной игры.
Подняв ладонь, чтобы заглушить готовящийся протест, он серьезно добавил:
— Это временное явление, моя дорогая супруга. Совсем скоро вы повзрослеете, и у меня больше не останется поводов для такого задорного смеха.
Спорить не стала. Во-первых, потому как вынуждена была бы тогда назвать его по имени, а во-вторых — ввиду того, что рисковала произнести еще одну глупость, от которой Николая Георгиевича постиг бы новый приступ веселья.
Боясь слишком долго находиться в опасной близости к супругу, предприняла попытку встать, с удивлением обнаружив, что пространство больше не кружится. Видимо, чудодейственное средство господина Левшина уже сработало, но все же он с готовностью протянул мне раскрытую ладонь, не позволив отказаться от предложенной помощи. От горячих пальцев ощутился легкий разряд, выпустивший под кожу цепочку юрких мурашек. Я замерла и, постаравшись скрыть возникшую неловкость, отдернула руку, поднеся ее к шее:
— У меня не было возможности как следует поблагодарить вас…
— …Николай, — закончил за меня его сиятельство, принимая временную отсрочку в… как он сказал? Любовной игре?
Склонив голову в знак согласия, все же постаралась избежать неловкости, позволив себе просто завершить фразу:
— Спасибо.
От господина Левшина не укрылось проявленное неповиновение, и он властно привлек меня к себе. Заключенная в крепкие объятия теперь уже законного супруга, я боялась даже пошевелиться, опасаясь спровоцировать тем самым странный голод маркиза.
Ощущая себя загнанной ланью, я испуганно следила за тем, как огненный маг нарочито медленно проводит кончиками пальцев по тонкой цепи с алыми каплями, раз за разом соскальзывая горячей ладонью на обнаженную кожу груди. Прикосновения его неспешны, но странно Другое: внутри меня совершенно неожиданно разгорается пламя, сбивающее дыхание и сворачивающееся привычным — уже привычным — чувством внизу живота. Едва различимый шепот опаляет:
— Похоже, моя дорогая маркиза, нам с вами придется научиться называть меня по имени. — Ладонь словно ненароком соскальзывает чуть ниже, заставляя меня задохнуться, но огненный маг чудесно владеет собой. Останавливается ненадолго, поднимая почти черные глаза к моим, и у самых губ произносит: — Николай.