Когда же они добрались до дома, где временно разместили женщин, желание шутить его покинуло. Это большое здание рядом с мечетью было частью религиозного училища, как объяснила Хаджриджа. Сатка вместе с другими девятью женщинами помоложе делила пять матрасов в комнате наверху. Когда Клинок вошел, все женщины сжались, несмотря на присутствие Хаджриджи.
Зато Сатка была рада видеть его, и они поболтали минут десять, прибегая к переводу Хаджриджи. Бй было двенадцать лет, как она сказала, и, когда в их деревню пришли солдаты, мать велела ей спрятаться. Когда она выбралась из убежища, никого в деревне не осталось, а все дома сожжены. Она оставалась там еще пару дней, но никто не вернулся, и она попыталась добраться до следующей деревни, где ее обнаружили другие люди и заставили сесть в их машину.
До этого момента она излагала в повествовательном тоне, а тут резко перешла на рассказ в третьем лице, используя «она» вместо «я» при описании той сцены, когда мужчины сделали ей больно и связали ее. Так она и рассказывала вплоть до того момента, как «она» была спасена «мужчиной с забавным лицом».
Клинок слушал, ободряюще улыбаясь, и думал, что раньше он не до конца понимал значение фразы «разбитое сердце». Он тут же захотел пообещать девушке, что заберет ее с собой в Англию, но понял, что не может этого сделать и, более того, не должен.
По крайней мере она осталась в живых, думал он по пути обратно. Хоть этого и мало.
— А вот теперь, я думаю, поддержка нужна тебе, — сказала Хаджриджа, обнимая его за шею.
Расставшись с Неной, Дохерти побрел по городу куда глаза глядят. Искушение остаться в городе еще хоть на денек было велико, и надо было придумать по крайней мере хоть одну вескую причину, которая бы перевесила это желание. Люди его нуждались в отдыхе по причинам скорее не физического, а морального стресса. Им еще не приходилось бывать в таких ситуациях. Хоть все трое и образцово выдержали испытание, но опасные признаки были налицо: отсутствие шуток со стороны Клинка, почти абсолютное молчание Дамы, его, командира, собственное небрежное отношение к происходящему — вот и теперь он бродит по городу, вместо того чтобы заниматься делами.
Казалось, только Крис переносил все с обычной легкостью. Может быть, им всем стоит заняться наблюдением за птицами?
В желудке у Дохерти внезапно заворчало сердито, напоминая, что он не ел уже часов двенадцать. Как, впрочем, и остальные.
— По крайней мере людей своих ты должен накормить, Дохерти, — сказал он сам себе вслух.