Должно быть, на ее лице отразилась ирония, поскольку отец бросил на нее обиженный взгляд.
— Это хороший человек, — упрямо сказал он.
— Я знаю, — сказала она.
— Так почему же...
Ее спасло прибытие самого этого хорошего человека. «Редко мне приходилось видеть такую растерянность в его глазах», — подумала Нена, вставая и через силу обнимая его.
— Ну как ты? — спросил он.
— Прекрасно. Устала. Рада видеть их, — сказала она, обнимая детей. Те смотрели настороженно, явно, памятуя о тех частых спорах, которые возникали, как только отец и мать встречались.
— С тобой в самом деле все в порядке? — спросил он.
— Я просто вымоталась. Поход оказался трудным. — Теперь, когда она убедилась, что все живы и здоровы, Нена хотела только одного — спать. В настоящей постели и долго.
А в гостинице «Юность» Эсад приготовил гостям самый лучший кофе из тех, что угощали их после отъезда из Англии. Они прихлебывали его с благодарностью, радуясь тихому месту и возможности вытянуть ноющие ноги. Хаджриджа между тем завела оживленный разговор на родном языке с серьезным Тиджаничем, а Клинок разрывался между радостью за нее, оказавшуюся дома, и легким припадком ревности. «А ведь из ее глаз пропала какая-то темнота», — подумал он. Она выглядела такой естественной, и он задумался: «Интересно, ожесточилась ли она после месяцев, проведенных в антиснайперском подразделении, или ей удалось оградить душу от всего этого».
И туг он подумал о том, что же с ним сделали годы, проведенные в армии. Он знал сасовцев, которые не смогли соответствовать предъявляемым к ним требованиям. Те просто решали, что такая жизнь не по ним, и уходили. Были и такие, которые превращались в механизмы. Он же никогда не чувствовал желания последовать примеру тех или других. Он защищался тем, что ни к чему не относился чересчур серьезно. Хотя, например, Дама считал такой подход опасным. Если тобою овладели такие ощущения, то надо просто уходить и заниматься другим делом.
И тем не менее он не потерял себя. И у него было такое ощущение, что она тоже. Если только...
— Тут есть кафе, — вдруг сказала Хаджрижа по-английски. — Оно открыто, там подают еду и напитки. Недалеко отсюда. Не то чтобы бифштексы и роскошное вино, вы понимаете, но зато играет музыка.
— Я бы лошадь съел, — сказал Клинок.
— Вероятно, именно, кроме нее-то, ничего в меню и нет, — сказал Крис.
Они посмотрели на Дохерти.
— Ступайте поешьте, — сказал КГ. — Я подожду, пока Рив вернется.
На улице уже сгустилась темнота, туман крепко прилип к долине, так что идти в нужном направлении можно было только одним способом. Хаджриджа вцепилась в руку Клинка.