Торнтон полез за очередной сигаретой и обнаружил, что пачка пуста.
— Завтра я встречусь с Муфтиком, — сказал он, поднимаясь и потирая шею. — Вечером буду в баре.
— В восемь часов будете? — спросил Дохерти.
— Конечно, я ведь там провожу каждый вечер.
— Не сомневаюсь, — пробормотал Дохерти, когда шаги человека из МИ6 затихли в коридоре.
— Что за ничтожество! — пробормотал Дама.
— Чеширцы помочь не могут, а этот алкоголик не желает, — сказал Клинок. — Похоже, босс, рассчитывать придется только на самих себя.
Дохерти улыбнулся.
— Похоже. Но есть и хорошая новость. Если он разговаривал только с теми работниками госпиталя, которые владеют английским, то у Криса есть шанс раскопать то, что тот пропустил.
Около полудня Дохерти и Крис вышли из отеля. Серые тучи все еще висели над городом, но уже выше, так что видны были вершины холмов по обе стороны долины. Пара часов прошла, а на город не упал ни один снаряд.
Госпиталь, в котором работала Нена Рив, располагался в старом городе, с милю или около того вдоль долины на восток. Дохерти и Крис прошли по слегка поднимавшейся вверх улице Маршала Тито, торопливо пробираясь от подъезда к подъезду в местах, кажущихся уязвимыми, и проносясь бегом, как сумасшедшие, через открытые пространства.
Дохерти вспомнил, как в Глазго они ходили с матерью по магазинам и, оставаясь с братом на улице, бегали друг за другом от одного фонарного столба к другому. Однако заниматься тем же самым в Сараеве в почтенном возрасте казалось ему немного неестественным, впрочем, только до того момента, когда пуля снайпера, просвистев мимо его головы, выбила кусок бордюрного камня на противоположной стороне улицы.
Дохерти стремглав пронесся через открытое пространство и, посмотрев вверх, увидел, как ему из-за полузабитого окна беззубо улыбается какая-то старуха. Она сказала что-то по-сербскохорватски, и Крис перевел: «Чуть-чуть не попали». Дохерти решил, что это открытое пространство служит ей своего рода телевизором, с которым не так скучно.
Избавившись таким образом от ощущения нереальности, Дохерти с напарником продолжили свое неравномерное передвижение, и оба вздохнули с облегчением, оказавшись на узких улочках старого города.
Руководствуясь картой Бриндли, они без труда отыскали госпиталь. Его стены и окна пострадали еще больше, чем гостиничные, а ступени главного входа были усеяны осколками стекла, как в здании аэропорта. Здесь было в избытке бойцов в мундирах боснийских правительственных войск, хотя понять, что они на самом деле охраняли, было трудно. Большинство из них просто стояли с каменными лицами, безучастно взирая на поток заплаканных посетителей.