Все это Марина наговаривала Кириллу, пока они, рыща фонариками по кустам и траве, обходили близлежащие кустарники. Обрывки памперса на колючих ветках Марина заметила сразу. Следов крови в темноте не разглядела. Она резонно рассудила, что оптимальным маршрутом поиска будут концентрические окружности с постепенно увеличивающимся радиусом. Однако через час безуспешных поисков стало ясно, что нужно ждать рассвета. Темнота дезориентировала горе-следопытов, звуки и шорохи сбивали с толку.
«Домой. Все окна зашторить, запереться на всякий случай понадежней, найти дополнительный, незаметный «черный ход». И поставить будильник на пять утра. Рассвет в начале шестого, с первыми лучами солнца нужно возобновить поиски», — мучительно думал доктор Зернов.
* * *
Иван Волошко считал себя любимцем женщин. Даже в непляжный сезон он не заглядывал в тренажерные залы, не цитировал барышням философов и поэтов после бокала маргариты. Он и без этого чувствовал себя уверенно. Всегда. И школьником, и студентом, и даже молодым мужем и отцом. Приглянувшиеся женщины редко отказывали во взаимности. Если такое и случалось, то по очень уважительным причинам, к которым господин Волошко справедливо относил настоящую любовь и основанную на ней супружескую верность. Возмужав и дважды женившись, он изредка продолжал пользоваться услугами жриц любви. Покупные барышни охотно соглашались на контакт. Каждая из них, стремясь внести его в ряды постоянных «пользователей», аргументировала свой выбор тем, что он — завидный клиент. Не только богатый, но и приятный во всех отношениях.
Первый неудавшийся брак распался бы не на десятом, а уже на третьем году, если бы не сильная постельная зависимость капризной женушки от его мужских чар. Во втором, более ладном, если и случались разногласия, то уж точно не в «постельной сфере». Крепкая, горячая Света всегда откликалась на его призывы. Случалось, и ей было не до того, болела голова или ныла спина. Иван не обижался — он видел, что так оно и есть: одно болит, другое ноет. И больная сама сожалеет, что так не вовремя…
Алена с ужасом ждала ночи. Вечер летел, часовые и минутные стрелки перескакивали через деления, Петька уже наигрался с конструктором и клевал носом. Иван не скрывал намерений. На его вопрос о том, не хочет ли она немедленно уехать, Алена дала отрицательный ответ. Раз так — значит, готова остаться. И умница, и не надо его бояться…
Наконец Петька сломался — он просто затих над горой разноцветных пластмассовых кубиков. Ровненько задышал, даже стал посапывать…