Прошел еще час, и тот же состав, снова потеснившись в служебном автомобиле Ильи Ломейко, мчался от «Катерины» к «Нептуну». Подберезский хотел было дать голубкам возможность самим подняться в Центральный Сочи, но Комбат рассудил иначе. Оставь их сейчас на Мухина, могут начать родителям трезвонить, охрану вызывать. Пока пыл и злоба поутихнут, пусть будут под присмотром. А там, в родной машине, глядишь, и помирятся.
Друзья убедились, что дорогое красное авто дождалось хозяев на ресторанной стоянке в целости и сохранности. Ломейко, в отличие от Комбата с Подберезским, искренне обрадовался этому факту. Дескать, случись что с барской тачкой, Мишин папаша весь город на уши поставит, никому работать не даст, пока его блестящая собственность не закатится в предназначенный ей гараж.
С рассветом друзья, уже втроем, припрятав верного «жигуля» на обочине под акацией, снова стали подниматься по склону вверх, как и сутки назад. Но теперь они точно знали, что ступают по тому же пути, которым двигался Петя. Рублев и его небольшая команда пристально осматривали каждый свою полосу. Искали любые следы человеческого присутствия. Несколько раз попадались отходы жизнедеятельности собачьего организма, но определить, один пес шарил по зеленеющим кустам или стая, товарищи не умели. Изредка среди ветвей и камней мелькали старые обрывки цветного полиэтилена. Ветер подхватывал их, как перекати-поле, рассевая этот вечный мусор по огромному склону. Карту, полученную взамен на пятьсот Андрюхиных евро, нес Илья, хотя сверяться с ней не было необходимости — маршрут был знаком. Они прошли вверх почти километр, так и не найдя следов путешествия маленького Пети.
— Вот он, «меченый куст», осмотрим еще раз! — скомандовал Комбат.
Все трое сверились с картой и согласились, что это то самое место. Ничего примечательного возле акации не нашлось: ни забытой игрушки, ни потерянного носового платка.
— Ребенок мог оставить рюкзак и пойти дальше без него. Или просто отложить ношу, чтобы сходить в туалет, поиграть, за бабочками погоняться, — вслух рассуждал Подберезский, на корточках обшаривая каменистую поверхность. Комбат и Ломейко делали то же самое. В прошлый раз нашелся вполне узнаваемый огрызок яблока, сейчас — виноградная веточка с двумя подвяленными ягодами. Кто их оставил — Петя, местное чудовище или вымогатель сумм в пятьсот евро?
Борис тщательно осматривал камни и растения, зная, что достаточно найти хоть одну зацепку — и сразу последует несколько подсказок и находок. Так бывает всегда, и так случилось сейчас. Метрах в семистах вверх от «точки отсчета» он нашел-таки первые вещественные доказательства. Это были небольшие бурые брызги, заметные профессионалу, воевавшему в горах и видевшему следы ранений на гальке и булыжниках: ржавые, темно-коричневые камни, на которых взгляд гуляющего туриста не стал бы задерживаться, сочтя, что это естественная расцветка. Но только не взгляд боевого командира, сотни раз видевшего, как густо-красные медленные змейки сползают из расколотых затылков, разорванных спин, рук и животов на желто-бурый грунт, оставляя на нем темные отметины.