Рублев в ответ поцеловал протянутую ему ароматную крепкую руку, стараясь сделать это по возможности многозначительно. Дама показалась ему хитрой и прозорливой — раскусила наскоро состряпанную байку, но виду не подала. Сейчас будет решать — помочь доктору Зернову или остаться сторонним наблюдателем. Или уже решила…
«И за дверью не подслушаешь, если она все-таки перезвонит бывшему мужу, — рассуждал Комбат. — Это в панельной хрущевке с лестничной площадки слышно, в каком сортире воду спустили. А здесь звукоизоляция. Придется, видно, не солоно хлебавши уйти и через часок сыграть в стареющего Ромео».
Спускаясь в сверкающем лифте, он подумал, что вчера уже начал эту игру с другой женщиной и до сих пор продолжает, не зная ни правил, ни условий. Разумно ли ради разрубания одного узла завязывать другой? Здесь у него появилась маленькая зацепка найти Кирилла, но отнюдь не Алену. В любом случае это лучше, чем полная неизвестность.
* * *
Мариночка Левко жильем, как принято выражаться в казенных бумагах и брачных объявлениях, была обеспечена. Бабушка оставила ей приданое — двухкомнатную квартиру в Свиблово. Поэтому приглашать гостей было куда. Андрей припарковался в грязном неухоженном дворе, напротив разломанной детской лесенки-горки. Трое пацанов — ровесников Сережи — перебрехивались, цепляясь за металлические опоры грязными лапами. Стоять самостоятельно они уже не могли: это наглядно доказывали валяющиеся под ногами две пустые бутылки от водки и три от пива. Зрелище было жалким и грустным одновременно. Никто, понятно, этих ребят за водкой не посылал, пить не заставлял. Почему, зачем из тысяч хороших и плохих возможностей они выбрали самую беспросветную? Как случается, что в одной пьющей семье ребенок вырастает непримиримым трезвенником, а в другой — отъявленным алкоголиком? Ему захотелось подойти, отругать, надавать подзатыльников этим глупышам. Позвать в свой тир, затащить в спортивную секцию, показать дорогу в библиотеку.
Хмурясь, он смотрел на подростков, а длинноногая пассия в это время созерцала его из окошка шестого этажа. На всякий случай она спряталась за штору и зачем-то прикрывала рот рукой, разговаривая.
— Кирюша, он прибыл, паркуется. Осматривается. Нет, без цветов… Шампанское вынул и коробку конфет — очень по-советски, скромненько.
— Водка есть, обязательно. И клофелин имеется… Хорошо, не буду! А если он полезет, станет руки распускать?
— На что-то он там уставился во дворе, мне не видно. Все, милый, жди звонка… Помню и люблю!
Поговорив с одним кавалером, девушка немедленно набрала второго, защебетала, как она соскучилась, и ждет-ждет-ждет.