Ее замутило при воспоминании о том, что она увидела в борделе. Отвратительная вонь; запах страха. Разъяренные охранники, плачущие девочки. Она расправилась с охранниками, которые приковывали девочек к постелям или одурманивали их наркотиками. Она помнила, какая ярость ее охватила, когда она увидела избитую и накачанную наркотиками девочку, которой на вид было не больше одиннадцати лет.
Как смели подонки так обращаться с детьми? Почему никто им не помешал?
Вот почему ей пришлось вмешаться…
– Джейн… – Гас тронул ее за плечо. – Что с тобой?
– Не прикасайся ко мне! – повторила она. – Случилось то, чего я боялась… Я убийца. Мне здесь не место. При моем послужном списке я могу просидеть за решеткой до конца жизни.
– Скольких ты убила? – спросил Гас и тут же поднял руку: – Я не хочу знать. Ты сама говорила: не важно, кем ты была, важно, кто ты сейчас.
– Вы помните, как познакомились с моим мужем? – спросила Чарли, прижимая к груди дневник Джона.
Джейн закрыла глаза, вспоминая тот день, когда в ее жизни появился Джон Халверсон. Ей поручили убрать человека, который сдал русского «спящего» шпиона; впоследствии шпиона выслали в Россию и казнили за то, что он провалил задание. Президент России поручил «Троице» найти и убить человека, из‑за которого пришлось устранить шпиона, занимавшего очень выгодную позицию. Шпион служил в ЦРУ. Он имел все допуски и доступ ко всем данным, которые были нужны русским; через него они должны были узнавать, что задумали США, еще до того, как агенты ЦРУ получали очередное задание.
Джейн отправили убить человека, жившего по соседству. Он преподавал историю в местном университете. Приехав к его дому, Джейн переоделась в спортивный костюм. Она решила изобразить любительницу бега трусцой.
Ее объект вернулся домой в назначенный час; от места, где он оставил машину, он шел пешком к дому. Джейн изобразила падение прямо перед ним. Ей всего лишь надо было вонзить ему в шею шприц с мышьяком, встать и продолжать пробежку. Она замялась, услышав детский голос. Парадная дверь открылась, на крыльцо вышла пятилетняя девочка.
– Папочка! – крикнула она, улыбаясь во весь рот.
Преподаватель помог Индиго встать и, развернувшись, подхватил дочку на руки.
– Привет, малышка. Как поживает самая лучшая девочка на свете?
Джейн не могла дышать, тем более воткнуть шприц ему в шею. Он назвал свою дочку так же, как ее называл отец, когда возвращался домой с работы. После стольких лет, когда она подавляла воспоминания, все вернулось, и она вспомнила, как жила до гибели родителей.
Она посмотрела на мужчину с девочкой, поблагодарила его за помощь и потрусила дальше. Она бы убежала далеко, но дорогу ей преградил какой‑то человек…