- Слушай, Рувим, оставь эти одесские шуточки, - строго ответил Грибовик. - А теперь здравствуй.
У нас здесь здороваются именно так, если ты не забыл. Я, между прочим, гадал: позвонишь ты или нет?
- Выходит, тебе ясна причина?
- Безусловно. Это же все легко просчитывается.
- Светлая голова, черт тебя побери! А я все думал, как начать разговор?..
- И додумался начать с "шолома". Воистину Азия непознаваема! Теперь выкладывай, что тебя обеспокоило в том очерке?
- Меня? Клянусь смоковницей, и маслиной, и горою Синаем...
- Ты опять за свое?
- Не кипятись, мой дорогой редактор. Это не Тора. Это Коран. Если быть точным - сура девяносто пятая.
- Переходи к делу, - сухо проговорил Грибовик.
Цейтлин тяжело вздохнул:
- Воистину новое время губительно для светского разговора. Ладно, слушай. Очерк не обеспокоил, а испугал. И не меня, а демократические круги, которые ведут общество к новым экономическим отношениям.
- Что ты хочешь, хитрый азиат? Чтобы мы отказались от публикации?
- Я ничего не хочу, Арон, - сказал Цейтлин обиженно. - Просто по-дружески стараюсь удержать тебя от опрометчивого шага. Вчера твоего автора нашли мертвым. Он выпал из окна гостиницы, с пятого этажа.
- Это могло быть и убийством, а?
- Вполне, - согласился Цейтлин безо всякого сопротивления. - Тем более что находился известный тебе Глейзер в состоянии наркотического кайфа, а в его чемоданчике обнаружены шприцы и некий белый порошок. Версию "разборки" с соучастниками наши прорабатывают. Но это строго между нами.
- А что, если я пошлю к вам своих ребят? Знающих толк в таких делах? По двое или по трое из окон не выпадают, верно?
- Присылай, - сказал Цейтлин радушно. Угроза Грибовика на него не подействовала. - Однако, если твои ребята все же соберутся, предварительно звякни. Я закажу гостиницу. Сейчас по этой линии напряженка.
- Что еще? - Деловым тоном Грибовик старался подчеркнуть, что эта тема исчерпана. - Только не темни.
- Еще? Совсем пустяк. У нас есть одна благотворительная организация. Общество "Бедам"...
- Что означает "бадам"? Похоже на бедлам.
- Однако у тебя шуточки. Бадам переводится как миндаль. Так сказать, символ красоты весны и щедрости осени.
- Так что хочет общество?
- Выделить редакции "Наизнанку" сто тысяч рублей.
- Слушай, Рувим, что же ты не начал разговор именно с этого?
В голосе сурового редактора прозвучала искренняя радость.
- Ты мог бы подумать, что я таким образом пытаюсь на тебя надавить, Цейтлин засмеялся.
- При наших-то отношениях? - воскликнул Грибовик обиженно.
- Именно. Я не хочу, чтобы их портила хоть копеечная корысть.