– А твои родители?
Она лишь отмахнулась.
– Они просто плохо меня знают. Но есть еще мои друзья.
– Которые слишком увлечены собой и собственными семьями. Они не станут задаваться вопросами, если увидят, что ты счастлива.
– А твоя семья?
Он задумался, потом кивнул:
– Я расскажу правду. Думаю, мы оба не хотим обманывать моих родственников. Идет?
– Им это не понравится. Они станут во всем обвинять меня.
– И мама, и Скарлетт души в тебе не чают. В чем проблема?
– Не уверена, что я хочу замуж, – призналась Наоми. – Ты – мой лучший друг. Тоби, это будет выглядеть как‑то странно, не находишь?
Он от души рассмеялся и покачал головой:
– Скажем так, мы не будем спать вместе и женимся, чтобы стать семьей для твоего ребенка. Ну вот и давай жить вместе, как друзья.
Значит, никакого секса. Впрочем, Наоми никогда не была особенно активна в этом плане. Последний ее любовник, еще до Джио, был год назад. После Джио она и вовсе избегала всех мужчин, кроме Тоби. Так что отказаться от секса будет не сложно.
– Я, конечно, не призываю вовсе от него отказаться. – Тоби словно угадал ее мысли. – Если кто‑то из нас встретит кого‑нибудь подходящего, мы это как‑нибудь уладим. Ну, а до тех пор будем вместе.
Тоби никак не мог взять в толк, о чем они вообще спорят. Кто угодно мог подтвердить, что его идея просто блестящая. Конечно, нельзя отрицать, что вся эта ситуация стала результатом холодного отчаянного взгляда, которым Ванесса Прайс одарила дочь, узнав о том, что у той будет ребенок. Он не мог просто стоять и смотреть, как она оправдывается перед родителями. И таким образом, прежде чем успел понять, что делает, он сказал то, что сказал, и теперь…
Теперь он счастлив!
Почему бы не жениться на лучшей подруге? Она пока не понимает, насколько будет нуждаться в помощи, когда родится ребенок. Их отношения будут платоническими, все хорошо. Конечно, Наоми его привлекает. Надо быть глухим и слепым, чтобы оставаться безразличным при виде ее. Но Тоби не собирается идти на поводу у своих чувств. Брак по расчету его устраивает, и он прекрасно решит все задачи.
– Ну? Что ты думаешь?
Наоми усмехнулась:
– Я думаю, ты сошел с ума.
– Мне не впервой. Люди всегда отзывались обо мне как о безумце, когда я создавал мои изобретения.
Она откинула волосы. Полуденное солнце красиво блеснуло в длинных прядях.
– Иначе говоря, если соглашусь, я, как и ты, тоже распишусь в собственном безумии.
– То ли еще будет.
Она улыбнулась.
– Ты уверен?
– Разве я когда‑нибудь подводил тебя?
– Никогда. Это одна из моих любимых черт в тебе. Я всегда была в тебе уверена, ты не любишь играть в игры.