Да, он знал, что это глупо и ему не нужно опасаться снайперов, но трудно отбросить прочно укоренившиеся привычки, которые сохраняли ему жизнь.
– Мне так нравится, – ответил Джек.
Отец вздохнул:
– Почему бы нам не поговорить?
– Мы уже разговариваем, – сказал Джек.
– Но ни о чем важном, с тех пор как ты вернулся. Словно ты все еще слишком далеко и до тебя не добраться.
– Папа, я здесь.
– Частично, но не полностью. Я каждый день себя спрашиваю, когда же мой сын наконец приедет домой.
Джек тоже себя об этом спрашивал. У него было ощущение, что часть его осталась в жаркой пустыне, и он не знает, когда найдет эту часть, и найдет ли вообще.
– Папа, я очень стараюсь.
Томас сунул руки в карманы брюк и в замешательстве стал раскачиваться на каблуках.
– Я просто хочу чем‑то тебе помочь. Чтобы ты дал мне такую возможность. Я‑то думал, что, если ты возьмешь на себя руководство, это поможет вернуть тебя в обычную жизнь. Заставит снова радоваться жизни. Но ты продолжаешь отгораживаться. От меня, от сестры и от брата. Черт, ты даже не ходил на свидания с тех пор, как вернулся, сынок.
– Я не хочу ни с кем встречаться. – Ложь. Все клеточки в нем хотели Риту, но он не поддастся. Он не в том состоянии, чтобы участвовать в ее жизни.
– Должен заметить, что это ненормально.
– Я здоров, – сказал Джек.
Томас покачал головой:
– Нет, не здоров. Пока не здоров. Но ты поправишься. – Он подошел к сыну, положил обе руки на стол и нагнулся к нему. – Придет день, и ты поправишься, Джек. Я бы хотел, чтобы ты в это поверил. Постарайся, хорошо?
– Постараюсь. – Он посмотрел в глаза отцу и опять соврал: – Все хорошо, клянусь.
Отец кивнул и отошел от стола:
– О’кей. Оставим этот разговор.
«Слава богу», – с облегчением подумал Джек.
– Я завтра отправляюсь в Сан‑Диего, – сказал отец. – Мы с Сэмом возьмем лодку, чтобы половить рыбу на уик‑энде. Хочешь присоединиться?
Мальчики Бьюканан, как называла всех троих мама, обычно проводили выходные, ловя рыбу. В прежние времена Джек ничего так не любил, как отправиться на рыбалку с младшим братом и отцом. Но сейчас мысль оказаться в лодке под их вопрошающими взглядами представлялась ему сущим кошмаром. Они изведут его вопросами, он будет негодовать, и всех ждет малоприятное время.
Помимо этого, говорил себе он, есть Рита. И решения, которые надо принимать.
– Я не могу, – сказал он. – У меня планы, которые нельзя отложить. – Рита не знает о его планах поговорить с ней об их ребенке.
– Планы? – Томас удивленно улыбнулся. – Это хорошо, сынок. Действительно хорошо. Чтобы доказать, как я рад, я даже не спрошу тебя, что ты собираешься делать.