– Рита, выйди за меня, – тихо произнес он.
– С какой стати мне это делать, зная, что я тебе не нужна?
– Потому что мне необходимо знать, что мой ребенок носит мое имя. Что я поступил правильно.
Она со вздохом сложила руки на выпирающем животе:
– Джек, сейчас не пятидесятые годы. Матери‑одиночки прекрасно со всем справляются, и я тоже справлюсь.
– Дело не в этом, – возразил Джек. Он снова взял бискотти, и крошки посыпались на мраморный кухонный рабочий стол. – Я знаю, что ты все сможешь. Но я не хочу, чтобы ты осталась без помощи. Я понимаю, что ты не желаешь быть обязанной и что у меня нет права просить тебя о браке. Тем не менее для меня это важно, Рита. Я не хочу, чтобы мой ребенок знал, что его родители не были женаты.
– Ради бога…
– Послушай, это самый лучший выход для всех.
– Каким образом фиктивный брак может быть лучшим выходом? Ты ненормальный.
Он скривился.
– Учти, я не отступлюсь и не передумаю, пока ты не согласишься.
Она хмыкнула, повернулась к нему спиной и снова занялась упаковкой бискотти.
– Желаю успеха.
– Рита, я богатый человек.
Опять деньги? Она насторожилась. Что он имеет в виду?
– И насколько богатый?
– Очень богатый.
Джек смотрел на нее, ожидая, что она скажет, а она не была уверена, что следует на это отвечать. Ей безразлично, богат он как Крез или у него нет ни гроша.
– Поздравляю, – наконец произнесла она. – Но мне‑то зачем это знать? – В голове все‑таки застряло: «Очень богатый».
Но она ведь многого о нем не знала. За ту неделю, когда они были вместе, он о себе не распространялся, а она решила, что расскажет позже. Что они узнают друг о друге в письмах, телефонных разговорах. Но этого не произошло.
Очень богатый человек к тому же обладает властью. Вопрос вот в чем: использует ли он свое влияние, чтобы манипулировать ею и получить опеку над ребенком?
– Я смогу материально позаботиться о ребенке, – сказал Джек.
Она застыла:
– И я могу…
– Рита, ты живешь в квартире над булочной, – оборвал ее он. – Я сниму тебе хорошее жилье. На побережье.
– Ты пытаешься меня подкупить? – Такого поворота разговора она не ожидала.
– Нет. Но это мой ребенок. Мы поженимся, я сниму тебе дом, а после рождения ребенка разойдемся.
– А если я не хочу выходить за тебя?
– Захочешь.
– Не будь таким самоуверенным.
– Я уверен. – И протянул руку. – Ставлю пять баксов.
– Всего пять? Для очень богатого человека ты не слишком веришь в свои способности меня убедить. – Она пожала ему руку, стараясь не обращать внимания на охвативший ее жар. – Двадцать долларов.
– Даже лучше, – ответил он.
«Даже лучше». Эти слова выбили почву у нее из‑под ног – он сказал их перед той первой ночью. Она вспомнила его улыбку, его поцелуй, нетерпение. А когда она посмотрела ему в глаза, то увидела, как они вспыхнули, и поняла: он тоже это вспомнил. Крошечный проблеск того, прежнего Джека, ее Джека. Сердце сжалось. Может, он не окончательно потерян для нее?