Из галереи через боковую дверь они прошли в ресторан.
– Наш шеф Нэл делает потрясающий морковный карри‑суп с имбирем – самое подходящее блюдо для холодов.
Тори подошла к стойке бара и о чем‑то договорилась, потом провела его к столику возле камина. Повесив куртку на спинку стула, она села лицом к огню.
– Не стану лукавить, зимой камин украшает жизнь.
В ресторане было тихо: занято всего несколько столиков.
– Сейчас у тебя немного работы, правда? – спросил Джереми, усаживаясь напротив.
– По выходным здесь немного оживленнее. Гости приезжают ужинать, и воскресный бранч очень популярен.
Джереми поймал ее взгляд. В обрамлении густых ресниц ее ореховые глаза казались крупнее, и сегодня зеленых оттенков в них было больше, чем коричневых. Интересно, ребенок унаследует ее глаза?
– Обязательно попробую, пока я здесь.
Официантка принесла корзинку с горячими булочками и тарелку с маслом.
– Суп сейчас подадут, мисс Шарп.
– Спасибо, Эллен.
Тори посмотрела на Джереми с улыбкой:
– Согреваешься? Уши уже не такие красные.
Усмехнувшись в ответ, Джереми посмотрел на ее губы. Он помнил вкус поцелуев. Вряд ли придется почувствовать его снова.
– Хорошо у огня. Ветер сегодня просто ледяной.
– Зачем же ты пошел на пляж? – поинтересовалась Тори, разламывая булочку.
– Подумать, – встретил он ее взгляд. – О многом надо подумать.
– Пришел к каким‑то выводам? – ровным голосом спросила Тори, но мышцы вокруг рта напряглись. Она явно нервничала, и Джереми воспринял это как хороший знак. Жизнь, которую каждый из них планировал для себя, должна измениться.
– Да, – признался он, – но не уверен, что ты готова их выслушать.
Неприятное чувство охватило Тори. Она коротко вздохнула. Перед ней стояла трудная задача, и она знала об этом. Несмотря на то что последние сутки она не могла думать ни о чем другом, Тори не была готова к предстоящему разговору. Она надкусила булку, но аппетит стремительно пропадал.
– Вот как?
Джереми твердо встретил ее взгляд.
– Одно знаю точно, Тори. Я не могу вернуться в Нью‑Йорк и сделать вид, что ничего не случилось. Я буду отцом и не брошу тебя и нашего ребенка.
Тори почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза, и опустила голову. Хорошо, что Джереми принял ее беременность и захотел принять участие в жизни малыша. Но ей претило, что он сделал это из чувства долга.
– Спасибо, – прошептала она.
– Если тебе что‑то понадобится, только попроси. Ты ведь знаешь: я готов поддержать тебя материально.
«Материально». Она сжала кулаки под столом.
– Тори?
Обеспокоенный ее молчанием, он дотронулся до ее руки, заставив поднять глаза. Тори вздохнула и отчетливо произнесла: