– Не знаю, что сказать, – прикусила губу Тори, – я не представляла… Ладно, Джереми, – она глубоко вздохнула, – со своей стороны тоже обещаю, что никогда не буду шантажировать тебя деньгами. Давай не будем спекулировать богатством в наших отношениях, согласен?
– Согласен. Давай исходить из того, что хорошо для нашего малыша.
– Ты действительно не сомневаешься, что он твой, и все такое?
Джереми подавил вздох:
– Я не очень хорошо отреагировал, когда увидел, что ты беременна, извини. Да, я верю тебе.
– Когда ребенок родится, сделаем тест ДНК. Ранние тесты могут быть опасны, а я не хочу рисковать.
– Так ты действительно хочешь этого ребенка?
– Очень хочу, – кивнула Тори, – хотя и не планировала, я обожаю детей.
В двадцать восемь лет у нее еще было время родить, но Тори не лгала. Она стала думать о ребенке несколько лет назад. Неожиданная беременность обернулась шоком, но и благословением.
– У меня не самая дружная семья, как ты догадалась, – сказал Джереми, сделав большой глоток пива. – Я общаюсь с сестрой, потому что мы оба в Нью‑Йорке. Но мой брат… женат уже в третий раз и живет своей жизнью.
– А твоя мать?
– Она осталась в семейном доме в Коннектикуте. Вышла замуж и общается с правильными людьми. Отец уехал и оставил ей только дом. Однако у каждого из нас был трастовый фонд, а потом она нашла нового мужа и позаботилась о своем комфорте.
В голосе Джереми слышалась горечь, которую он не мог скрыть. Тори представила его маленьким одиноким мальчиком.
– Она не отличалась заботливостью, как я понимаю?
Он коротко и зло засмеялся.
– Ни на грош.
Допив пиво, Джереми подошел к мини‑бару, плеснул в рюмку солидную долю виски и повернулся к Тори.
– У моей матери одна цель – подняться по социальной лестнице. Я не понимал этого тогда, но теперь ясно вижу. Встречал таких людей. Она рисковала все потерять, когда отец ушел. Ей пришлось бы продать дом и одной воспитывать нас. Вместо этого она вышла замуж за Брюса и восстановила статус. Брюс был только рад оплатить мое обучение в школе‑интернате. После восьмого класса я практически не жил дома.
Одним глотком Джереми опустошил бокал и налил следующую порцию.
Тори молча наблюдала, понимая, что тема для него очень болезненна, и он подкрепляет себя алкоголем. Несмотря на безразличный тон, она догадывалась о глубокой душевной травме, причиненной холодностью матери. Тори не могла понять, как ребенок мог стать помехой в жизни родителей и его отправили прочь из дома в таком нежном возрасте.
– Куда ты уехал?
– В Меррик‑Холл – школу для мальчиков в Коннектикуте. Старое здание казарменного типа с традициями и ритуалами, но зато с высоким уровнем преподавания. – Джереми улыбнулся, увидев ее встревоженное лицо. – Мне было хорошо. Я встретил там лучших друзей, заменивших мне семью.