– Признаюсь, что испытываю такие же чувства. Я не умею притворяться.
– Ценю твою честность.
– А я твою.
Замечание немного смутило Джереми, потому что он не был до конца искренен относительно своих намерений. Он хотел, чтобы Тори сделала правильные выводы без его вмешательства. Джереми надеялся, что ей понравится его квартира, сам Нью‑Йорк, и она захочет быть ближе к нему.
Гэри принес Джереми свежий кофе, а перед Тори поставил чашку с горячим напитком.
– Мятный чай, мадам. Мистер Фишер сказал, что вы его предпочитаете.
– Спасибо, Гэри.
Подняв бровь, она взглянула на Джереми.
– Ты собираешься угадывать все мои желания? – спросила она с легким сарказмом.
– Ты против? – ухмыльнулся он, чувствуя вызов.
– Слишком стараешься угодить мне, – продолжала Тори, делая маленький глоток. – Однако аромат божественный, поэтому лучше скажу спасибо.
Джереми наклонился к ней и сказал со всей искренностью:
– Тебе спасибо за то, что согласилась на это путешествие, и за то, что не отвергла мою просьбу участвовать в жизни малыша.
– Ты его отец.
– Но я знаю, что ты не торопилась сообщить мне о ребенке, а могла вообще не сказать. Мой приезд все решил помимо твоей воли, и я не жалею. Тебе нелегко принять это, но ты пошла мне навстречу.
Более того, Джереми собирался обольстить ее, увлечь, надеялся, что она согласится на близость. Его совсем не привлекала мысль летать в Новую Шотландию каждые несколько месяцев, чтобы взглянуть на своего малыша. Тем более он не представлял, как вести бизнес из деревни на другом конце света. Он понимал, что ничего не добьется, если будет настаивать. Единственный путь – соблазнить Тори, чтобы она сама захотела изменить свою жизнь. Ей должны понравиться чудесная квартира на Манхэттене, лучшие школы, безграничные возможности, путешествия на выходные и отсутствие финансового стресса. В обмен на это Джереми будет рядом с ребенком, а ничего другого он и не хотел. Он никогда не бросит своего малыша, как сделал его отец.
Спрятанная в бумажнике карта ультразвука, четкое биение маленького сердца на мониторе… изменили все. А движение младенца в животе матери, которое он ощутил ладонью! Идея обрела реальность.
– А ты проявил столько чуткости. Я не ожидала. Мне надо было сразу рассказать тебе.
– Не имеет значения. Давай идти вперед.
– Договорились, – кивнула Тори. Она посмотрела в окно и снова повернулась к нему: – А что думаешь про… нас?
Трудный вопрос. Джереми не мог солгать и сказать, что любит ее, потому что не любил. Им хорошо вместе, не так ли? Между ними, несомненно, было физическое влечение и больше тепла, чем у его родителей или у матери с отчимом. Джереми вообще не верил в страсть и любовь, которые длятся бесконечно. Его брат поддавался на эту уловку… три раза.