Фэллон с самого утра неважно себя чувствовала, а после ланча с матерью у нее начала раскалываться голова. Нора была возмущена тем, что Фэллон заставила ее урезать расходы, и назвала сумму, которую та ежемесячно ей выделяла, жалкими крохами. Фэллон попыталась ей объяснить, что компания еще не вышла из кризиса, но ее мать ничего не захотела слушать. Она обвинила Фэллон в том, что та тратит деньги своего мужа‑миллиардера только на себя, и демонстративно удалилась.
Как только Фэллон вернулась в офис, ей неожиданно позвонил Эйден и сказал, что им нужно срочно встретиться. У него был такой тон, словно речь шла о жизни и смерти, поэтому она согласилась и стала его ждать.
Когда старший брат вошел в ее кабинет, его лицо было мрачнее тучи.
– Эйден, что произошло? – спросила Фэллон, приглашая его сесть.
– У меня есть для тебя новость, которая тебе определенно не понравится, – ответил он.
Глубоко вдохнув, Фэллон села рядом с ним.
– Говори, Эйден, не тяни.
– Ты знаешь, что я руковожу инвестиционной компанией, и многие люди предлагают мне управлять их капиталовложениями.
– Черт побери, Эйден. Хватит ходить вокруг да около.
– Мне придется нарушить договор конфиденциальности, но это исключительный случай. Изучая портфель ценных бумаг одного из клиентов, я обнаружил, что он продал значительное количество акций «Стюарт технолоджис». Я узнал, кто их купил.
Фэллон ощутила спазм под ложечкой.
– Продолжай.
– Это был Гейдж. Он сделал это через холдинговую компанию, чтобы его было невозможно разоблачить немедленно.
На лбу Фэллон выступил холодный пот.
– Нет. Этого не может быть. – Она покачала головой. – Ты уверен, что это был он? Ты не мог ошибиться?