– Сколько лет этому особняку? – послышался голос Ретта.
– Он был построен в тысяча восемьсот семидесятых годах, – отозвалась Тринити. – Джеймс Хайатт привез большую партию товара в Новый Орлеан на роскошном лайнере – он тогда был владельцем судоходных компаний по всему миру. Его мечтой была большая семья – но в каждом поколении рождалось лишь по одному сыну.
– Удивительная красота, – произнес Ретт, оглядывая постройку и ухоженную территорию вокруг с ландшафтным дизайном.
– Внутри еще лучше, – заверила его Тринити. – Когда Джеймс строил этот дом для своей первой невесты, он не экономил. Его идеей было оставить после себя память на долгие годы. Она не могла иметь детей, и это стало глубочайшим потрясением для нее, если верить дневникам. – Тринити повернулась к Ретту с улыбкой: – Надеюсь, та цель, которой Майкл посвятил этот особняк, ее утешила.
Слова эти показались ей несколько напыщенными, но Ретт не показал и виду, что так думает.
– Я уверен, что так и было, – серьезно произнес он.
– Его вторая жена смогла родить мальчика – единственного представителя нового поколения.
Тринити обошла машину, направилась ко входной двери – и вдруг почувствовала, как чуть повыше локтя на ее руку легла ладонь Ретта. Ее словно пронзило током от его прикосновения. Она обернулась, удивленно глядя на него. Напрасно она думала, что вчерашняя реакция на его поцелуй была следствием ее долгой изоляции в одиночестве – дело совсем в другом. Ретт, по‑видимому, тоже ощутил что‑то, потому что отпустил Тринити, давая понять, что он не намерен ее удерживать. Но от Тринити не ускользнуло то, как он облизнул пересохшие губы и бросил мимолетный взгляд на ее рот – точно хотел ее поцеловать.
– Тринити, – сказал он наконец. – Я хочу, чтобы вы знали… я вас понимаю.
Она с любопытством склонила голову.
– Что именно вы понимаете?
Хоть она и не подавала виду, что взволнована, сердце ее колотилось. Что имеет в виду Ретт? Он же, указав на дом и участок, ответил:
– Насчет дома. Не знаю всей истории, но вижу, что участок и имение – лакомый кусочек для того, кто хотел бы нажиться.
Взгляд его был оценивающим – так смотрит на собственность настоящий бизнесмен. Однако Тринити хотелось, чтобы он не только осознал стоимость участка и особняка, но и понял, что главная ценность в людях, для которых «Мэзон де Жардан» – родной дом. Если он сможет это увидеть, то, вероятно, у нее появится союзник.
Интерьер особняка оказался еще более роскошным. Ретт подумал, что семья Хайатт могла бы выбрать любой дом в Луизиане, чтобы устроить там приют для пострадавших женщин и детей, но вместо этого они выбрали собственное поместье. Это говорит в их пользу.