Его собеседник не упустил шанса сойти с заранее оговоренного сценария.
– Ходили слухи, что брак Майкла и Тринити не был настоящим – можете ли подтвердить это?»
Тринити нажала на паузу.
– Не могу слушать дальше.
Ретт положил свою ладонь поверх ее.
– Доверься мне. Пожалуйста.
Воцарилось молчание, но Тринити была по‑настоящему сильной женщиной и спустя пару мгновений снова нажала на экран, чтобы запустить видео. Снова заговорил Ретт:
«– Я тоже слышал это, и это меня огорчает.
– Что именно? – спросил интервьюер.
– Майкл Хайатт был уважаемым членом сообщества, его знали коллеги, партнеры и местные жители. Почему бы и не довериться его суждению? Он выбрал Тринити – так отчего мы полагаем, что он не знал, что делает?
– Людей часто обманывают близкие, – упрямо возразил интервьюер.
– Но не в тех случаях, когда ты знаешь человека больше пятнадцати лет. Он знал Тринити с тех пор, когда она была ребенком, и знал, что делает, поверьте.
– Вы думаете, супруги Хайатт выиграют иск?
Ретт подумал.
– Они будут бороться – и не факт, что честно. Поэтому не исключено, что и выиграют. Я готов защищать Тринити, будучи свидетелем ее лучших сторон. Но единственное, что в ее силах, – сделать все, что от нее зависит. Ради Майкла и его доверия. Я знаю, что она вложит в это дело всю душу».
Тринити была потрясена до глубины души.
– Зачем ты это сделал? – прошептала она.
– Просто хотел восстановить справедливость, – ответил Ретт, но по нему было видно, что интервью далось ему нелегко.
– Зачем? – настойчиво спросила Тринити снова, чувствуя, что он чего‑то недоговаривает. Что бы ни было, это было важно: Ретт нервно повернулся и отошел к дальнему углу комнаты, а потом лихорадочно провел руками по волосам.
– Есть кое‑что, о чем я умолчал, – выпалил он наконец.
Вот и настал этот момент, подумала Тринити – готова ли она?
– Что это? – набравшись смелости, спросила она, и взгляд серых глаз Ретта поразил ее своей глубиной и настойчивостью.
– Что я люблю тебя, – ответил он.
– Почему? – только и сумела вымолвить она.
Ретт рассмеялся.
– Тринити, как же ты себя недооцениваешь. Ты умна, настойчива, неравнодушна ко многому. – Он сделал пару шагов по направлению к ней. – И ты красива во всех смыслах этого слова. Если я потеряю тебя по собственной глупости, я никогда, никогда не забуду тебя.
– Почему ты не сказал этого в интервью? – спросила Тринити.
– Потому что не все должно предаваться огласке. – Ретт помолчал. – Я не могу воспрепятствовать тому, что обнародуют Ричард и Патриция – и мне больно при мысли о том, что я сам дал им в руки это оружие.