Носенко и Бергман до сих пор один на один не встречались. Теперь оба с интересом вглядывались друг в друга, хотя за доброжелательными улыбками было трудно угадать истинные чувства каждого.
Носенко был губернатором около двух лет и ухе привык к подобострастию, с которым в его кабинет входили посетители, и к лести, на которую те никогда не скупились.
Бергман нисколько не преувеличивал силы чиновников, на каком бы этаже государственного дома те ни обустроили свои седалища. Слишком много их, прытких и самоуверенных, уже давно вылетели из кресел, набили шишки, сгинули в неизвестности, и судьбы их больше никого не волновали. Реальная власть заключается только в деньгах, а они у него — президента «Вабанка», и раболепствовать перед губернатором он не собирался.
— Весьма доволен, что пришли. — Носенко запел. не дождавшись реверанса. Он вложил в голос всю ласковость, на которую был способен. — Мне давно хотелось поближе познакомиться с вами.
— Благодарю. — Бергман демонстративно посмотрел на часы, невежливо намекая, сколь дорого его личное время.
Носенко заметил это движение глаз гостя и уел:
— Не волнуйтесь, Корнелий Иосифович, для вас у меня время найдется.
«Один — ноль», — подумал Бергман. Он понял, что на этом ходу губернатор его переиграл.
— У нас, Корнелий Иосифович, я имею в виду не только себя… но значительно шире… — Носенко сделал руками движение, словно очертил вокруг себя магический овал. Потом выдержал паузу, подыскивая нужные слова. Все, о чем предстояло говорить с банкиром, губернатор прекрасно знал и даже заранее продумал несколько фраз, выглядевших остроумно-афористическими. Но увидев перед собой хмурого миллионера, вдруг понял: по типовой схеме к нему не подступиться. Не тот масштаб, не та выучка. Это не директор завода, который зависит от кредитов, черпаемых из бюджета, а самостоятельный бизнесмен, знающий себе цену не только в масштабах города и края, но куда шире. Поэтому, чтобы получить поддержку, столь нужную ему, губернатору, надо найти новые, убедительные слова и продумать безошибочно правильный подход к собеседнику. В первую очередь следовало изобразить собственную тревогу и даже замешательство.
— Не знаю, Корнелий Иосифович, в какой мере вас интересует политика, но мы, чиновные крысы, занимаемся ей постоянно. И происходящее нас тревожит. Результат президентских выборов непредсказуем. Если к власти придут красные, и вы и мы…
Бергман, соглашаясь, кивнул, на его лице появилось понимание.
— Речь сегодня идет о трудностях, с которыми столкнулась власть в условиях обострившейся борьбы за голоса электората. Мы — это не только Носенко, но и люди, находящиеся в Москве, в правительстве и аппарате президента, в правлениях банков и корпораций… Мы серьезно озабочены и обеспокоены возможным неблагоприятным исходом голосования… У нас есть президент, и мы должны, больше того — для нас жизненно необходимо сделать все, чтобы он им и остался.