– Полагаю, что Стоунбери имеет гораздо больший потенциал, чем просто еще один отель для отдыха, – возразила Тори. – Арендная плата за такое место только в сезон будет намного ниже, чем если бы мы пустили в ход и земли поместья. Не говоря уже о том, что мой план сделает имение доступным для местных жителей, всех, а не только тех, кто может позволить себе арендовать это место.
Возможно, граф и был типичным богатым аристократом, хотя и отличался от представителей своего класса. Земли поместья обычно были открыты для пешеходов и местных жителей, и они проводили много мероприятий как в парке поместья, так и в его окрестностях. Тори знала, что отчасти это началось как способ сохранить доходность поместья после того, как отец графа едва не разорил имение. Но благодаря усердной работе графа и Тори в течение последних нескольких лет поместье Флэкстоун обрело былую прибыльность.
Тори нравился подход графа, который считал, что все поместья являются частью истории страны, а владельцы лишь их хранители. И ей претила мысль о том, что будущий наследник стремится использовать фамильную собственность исключительно в личных целях.
Джаспер буквально испепелил Тори взглядом.
– Отец, я хотел бы обсудить это приватно, – отчеканил он, намеренно подчеркивая последнее слово.
Тори вся бурлила от негодования. А она чуть было не прониклась приязнью к этому эгоисту. Доверилась ему. Позволила себя утешать. Целовала его.
Схватив во стола ноутбук и бумаги, она кивнула графу:
– Конечно, я не стану мешать сугубо семейному разговору.
С этими словами она пулей вылетела из кабинета, хотя ей ужасно хотелось запустить чем‑нибудь в красавчика виконта Дарлтона.
– Что же, я думаю, тебе нужно кое‑что сделать, – сказал граф, наблюдая, как Тори выскочила из кабинета. – Я надеялся, что совместная работа поможет вам найти общий язык и, возможно, даже подружиться, но… – Он вздохнул. – Так. Скажи мне, почему ты думаешь, что Тори ошибается насчет Стоунбери‑Холл?
У Джаспера засосало под ложечкой.
– Я не думаю, что она ошибается. – Только сейчас он понял, что именно так это и прозвучало. Неудивительно, что Тори ретировалась. – У имения действительно большой потенциал, и Тори во многом права. Но сам дом – это настоящий фамильный особняк. И я знаю, что она тоже это почувствовала. Однако Тори прежде всего печется о твоей империи собственности и своей работе. Я же думаю о нашей семье. И о твоих планах погубить всех нас.
У Джаспера защемило сердце точно так же, когда он прочитал письмо отца несколько недель назад там, в Америке. В голове набатом гремели роковые слова: