Тори уставилась на Джаспера. Он тоже не сводил с нее глаз в ожидании реакции на его признание.
– Так вот почему ты уехал, – наконец вымолвила она. – Твой внезапный отъезд меня тогда сильно озадачил.
– Я не мог остаться. – Джаспер посмотрел на сидевшую на ветке крошечную малиновку. – Я просто… не знал, что с этим делать. Мой отец, Феликс, вся эта ложь… Мне нужно было оказаться там, где мне было бы все равно, лгут люди или говорят правду. Иначе я просто весь выгорел бы. Феликс никогда тебе не говорил?
Тори покачала головой:
– Я понятия не имела. А как ты узнал?
Он чувствовал, что это не тот вопрос, который она хотела задать, тем не менее ответил:
– Однажды я наткнулся на копию обновленного завещания отца на его столе. Он говорил о двух своих сыновьях и наследниках. Граф был в отъезде, и я даже не мог поговорить с ним об этом до следующего дня.
– Это было в ту ночь, когда ты пришел ко мне, – догадалась Тори. – Я поняла, что в ту ночь с тобой было что‑то не так.
Джаспер уставился на свои руки.
– В ту ночь я чувствовал себя другим человеком.
– А мне понравился тот, кого я видела в тот вечер. – Тори накрыла его руку своей, затянутой в перчатку, и он крепко сжал ее, благодарный за утешение. – Итак, на следующий день ты потребовал от отца объяснения?
– Естественно. А почему бы и нет?
Тори пожала плечами:
– Некоторые предпочли бы притвориться, что никогда не видели этого документа и не знали правды. Или приберегли бы информацию на потом, чтобы использовать в нужный момент.
– Неужели ты так поступила бы? – удивился Джаспер. Он предпочитал правду. Секреты лишь усугубляют ситуацию.
– Скорее всего, нет. – Тори слабо улыбнулась. – Просто узнать правду порой бывает очень тяжело.