– Да он пытается заставить меня чувствовать себя виноватой за то, что я согласилась на эту работу. Или манипулировать мной, чтобы я отказалась от назначения. Я уже все это проходила. – Тори нахмурилась. Похожая ситуация была у нее с Тайлером, и она не хотела наступать на те же грабли.
– А что, если его чувство к тебе настоящее? – предположил Феликс.
Тори вздохнула. Она хорошо относилась к Феликсу, хотя, учитывая его происхождение и воспитание, у него был удивительно незамысловатый взгляд на мир. Она открыла дверь и обернулась к Феликсу.
– Послушай, я ценю твою помощь, но мне нужно быстро собраться, а ты можешь вернуться на вечеринку. – Она заметила смущение на его лице и поняла: он не хочет возвращаться на бал. Сенсационное заявление Джаспера сделало его главным героем вечера, а ему такое внимание ни к чему. Да, возможно, у Феликса ночь выдалась похуже, чем у нее.
Тори протянула Феликсу изящный серебряный ключ.
– Пройди через гараж и поднимись в желтую гостиную, – предложила она. – Мне эта комната больше не понадобится сегодня.
– Ты уверена?
– Абсолютно. – Тори не собиралась сегодня возвращаться во Флэкстоун‑Холл. А может быть, и вовсе, пока не убедится, что Джаспер благополучно добрался до другого континента. – Подожди! – Она сняла с кольца еще один ключ и протянула Феликсу.
– Зачем мне ключ от твоего коттеджа?
– На всякий случай, – ответила Тори. Она не хотела думать, что это может быть за случай. Не сейчас. – А может быть, ты сможешь полить мою рождественскую елочку, пока меня не будет? – нашлась она.
Феликс покачал головой, но взял ключ и ушел.
Тори скинула вечернее платье и надела привычные брюки и свитер. Нужно поторапливаться, пока Джаспер…
В этот момент раздался громкий стук в дверь.
Слишком поздно.
Тори сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и направилась к входной двери.
Она приняла предложение графа о новой работе. Вот об этом она и будет говорить с Джаспером.
– Тори. Я… Можно мне войти?
Коротко кивнув, она отступила в сторону, пропуская его внутрь.
– Но у меня мало времени, я хочу добраться до «Мурсайда» до наступления сочельника. – В течение стольких лет она гнала прочь мысль о гостинице. Но внезапно «Мурсайд‑Инн» стала единственным местом, куда ее влекло.
– Значит, уезжаешь? Из‑за работы или из‑за моего демарша?
– И то и другое, если честно. – Ей просто необходимо уехать. Почему он этого не понимает? Она скорее приняла бы боль в глазах дяди Генри, чем гнев, который ожидала увидеть в глазах Джаспера.
– Я сожалею, что не сдержался и устроил скандал. Но мне стало обидно и больно, когда отец сказал, что ты приняла предложение о работе в Стоунбери, а со мной не сочла нужным посоветоваться.