— Мне приснилось, что твой отец вернулся. Что он сидит за пианино и играет Скотта Джоплина. Ерунда какая.
— Ну он играл Скотта Джоплина.
— Разумеется, но почему мне приснилось, как он играет его, именно сейчас?
Магда Фитцрой раздраженно заерзала на своих подушках. Она выглядела очень бледной, ее глаза впали, а порезы и раны на голове превратились в твердые коричневые корки, похожие на куски вяленого мяса.
В палате было шесть коек, и Магда занимала место у окна, но видно из него было только ошметки облаков и стену соседнего здания.
— Это было удивительно, знаешь, он все это играл без нот, просто на слух.
— Ты сейчас много о нем думаешь?
— Нет. Почему ты спрашиваешь?
Такие у них были разговоры — осторожные, неоднозначные беседы, которые требовали от Джейн особого терпения и напоминали, почему она вынуждена была уехать из Лондона и начать дышать другим воздухом — скорее в переносном смысле, чем в буквальном. Магде нравились споры, столкновения, моменты агрессивной конфронтации. Это сводило ее миролюбивого мужа с ума.
Для Джейн лучшим решением было сразу оборвать нить разговора. Но когда она это делала, ей приходилось вить новую.
— Ты не можешь вернуться домой и оставаться там в одиночестве после того, что случилось. Наверное, нам стоит поговорить об этом.
Ее мать отвернулась и стала смотреть в другую сторону. В другом конце палаты храпела пожилая женщина; она лежала под одеялом, завалившись на бок и запрокинув голову. Магда раздраженно втянула в себя воздух. Джейн ждала. Но ее мать очень хорошо умела игнорировать темы, которые у нее не было желания обсуждать.
В палату заехала тележка, распространяя запах чая и кипятка.
— А вот и я, Вайолет, дорогая, поднимайся.
Джейн подошла к тележке.
— Я могу вам помочь?
У женщины были седые волосы, собранные в конский хвост, и недовольное выражение лица.
— Моя мать пьет без молока и без сахара.
— Что, просто черный? Я такое вообще не перевариваю!
— Я тоже. — Джейн улыбнулась. Ответной улыбки не последовало.
— Может, поедем вместе ко мне? — сказала она, ставя чашку с блюдцем на тумбочку. «Боже, — подумала Джейн, — помоги мне найти способ все разрешить. Она уже старая. Ты должна любить ее, ты должна стараться». Но сложно было забыть о годах, полных откровенной неприязни, особенно о самых последних, в которые ей пришлось выслушать жуткое количество обидных слов и жестких насмешек.
Магда посмотрела на нее.
— Ты выдержишь не дольше, чем я. Я хочу оставаться в собственном доме. Они не вернутся, они забрали, что хотели.