— Символично, — киваю удовлетворённо и прикидываю — снимать, не снимать? Пошлятина рвотная, эт да… но, сцука, символично! И пощёчина педрилам всяким ушастым, не без этого… хе-хе-хе!
Решив, что съёмка, скорее всего, всё равно «тренировочная», снял-таки, комментируя в стиле Саши Барона Коэна.
— Не хочешь, да… — снова подступаю к браслету и долго стою, не решаясь, — кровью, значит? Ну, попробуем!
Резанув по запястью, полил браслет кровушкой и добился слабого свечения, на чём все спецэффекты и закончились.
— Ага… — руководствуясь вовсе уж наркоманской дурью, читанной невесть где и невесть у кого, подхватил за длинные волосы отрубленную башку и потряс над артефактом. Кровь из головы почти вся вытекла, но почему-то не сворачивается даже на асфальте. Парит… как свежая.
Трясу с ожесточением, и с каждой упавшей на браслет каплей сияние разгорается всё сильней.
— Ага… — руки трясутся, но если я посчитал правильно, но плюс-минус так и должно быть… Если это Системная логика, разумеется! А если нет…
— По праву победителя!
Увязав отрубленную башку в майку, привязываю себе к поясу и надеваю браслет, встав предварительно поближе к падающему Славке.
… едва успеваю его поймать, повалившись на асфальт вместе с рептилоидом. Подхватив его подмышками, волоку к Тойоте и…
… автомобиль, пикнув, распахивает двери.
— Моя ты ласточка, — умиляюсь я, — хорошая девочка! Сейчас, сейчас…
Затаскиваю Славку внутрь и хлещу по щекам.
— А?!
— Хуй на! Пиксю перевяжи!
— А, да… — он заторможенный и кажется — контуженный, но завозился на заднем сидении с Чудом. А я прыгаю за руль… и Ласточка завелась, едва моя жопа коснулась сиденья.
По газам… мысленно благодаря майора-долбоёба за затемнённые окна машины.
— Я свой, я свой… — твержу как мантру, пытаясь накрыть Ласточку хоббитянским отводом глаз. Хер его знает, получается ли… Скорее всего, сработала привычка к «своей» машине, и к гаражам я долетел никем не остановленный, меньше чем за полминуты.
Душа просила полицейских разворотов «как в кино», но наконец-то заработали мозги, и к гаражам я подъехал плавно, как и полагается солидному майору Петрищенко. Заезжая задом, гляжу в зеркальце заднего вида…
— Пирог… ага, вижу, — он вытирает руки какой-то ветошью и выглядит немного напряжённым, — а это что за два опездола с ним? Охрана? А, похуй…
Майор Петрищенко медленно открыл дверь…
… и с водительского места кубарем выкатился кендер-полукровка, подсекая ноги одному из солдат и наставляя на другого ружьё.
— Прыгай, Серёга! — с бешеными глазами кричу на него. Кричу тихо — не самолётными децибелами, но соответствующими эмоциями.