Джуд вывел машину на дорогу и, быстро набирая скорость, погнал ее туда, где его ждали приободрившиеся овцеводы.
3
«Ленд-ровер» мчался по направлению к Маленькому Иерусалиму. Именно там должны ждать его переселенцы, чтобы Джуд возглавил колонну, повел их в дальний путь на Побережье.
Они расстались, не доезжая двух-трех миль до этой железнодорожной когда-то станции, и Джуд направил свой «ровер» на север, почти в противоположном направления тому, куда Макс увел бензовоз. Джуд надеялся, что тот сможет уйти от погони и все пройдет по его плану. Примерно так все и оказалось. Только вот у Макса после этой погони, похоже, совсем мозги вскипятились. Джуд, конечно, тоже не во всем прав, его порядком занесло, когда он ничего не сказал Максу о песке, но нельзя же в конце концов на все так резко реагировать! Не на курорте живем, между прочим…
Одним словом. Джуд хота и был удовлетворен тем, что все прошло точно в соответствии с его планом, но его расстроила неудача с Максом и неожиданное решение Тома.
Джуд гнал машину к Маленькому Иерусалиму, надеясь, что осталась лишь последняя часть их миссионерского путешествия сюда, осталась наиболее спокойная часть — дорога назад. Он не хотел оставлять Тома здесь одного я до сих пор сомневался, что поступил правильно, не настояв на своем, но понимал, что едва ли смог бы переубедить Авиатора. Оставалось только уповать на лучшее.
Всю дорогу Джуд и Банни молчали. Наконец, когда показались впереди машины ждавших их овцеводов, Банни прервала молчание.
— Послушай, Джуд, — сказала она, — не кажется тебе, что у нас все как-то не так вышло?
— Что не так?
— Все. С Максом, с Томом твоим…
Джуд недовольно покачал головой в, чуть помедлив, взглянул на Банни осуждающе. Ему уже надоело об этом думать.
— Надеюсь. Том быстро и без проблем приведет биплан в порядок. Может быть даже, ом окажется в «Кенгуру» раньше нас.
— А Макс?
— Что ты пристала со своим Максом! — взорвался Джуд.
Повисла неловкая пауза. Не особенно длинная, но позволившая им подъехать к лагерю переселенцев и остановиться. Джуд выключил двигатель, по выходить не торопился.
— Вот что я тебе скажу, дорогая моя Банни, — произнес вдруг он. — И, пожалуйста, прислушайся к словам старого, умудренного жизнью человека. Рокатински нельзя ни в чем убедить, а тем более заставить что-либо сделать. И если он сам не придет к решению вернуться к останкам цивилизации на Побережье или просто разыскать тебя… Ты же об этом думаешь?.. Так вот, если он сам не придет к такому решению, то его ничто не сможет заставить изменить свой прежний образ жизни. Пока что я не вижу причин ему меняться. Так что ты лучше забудь о нем, чтобы зря не изводить себя… И давай закончим на этом.