Людвиг Витгенштейн (Кантерян) - страница 110
Витгенштейн со своим другом – финским философом Георгом Хенриком фон Вригтом
Витгенштейн тоже чувствовал себя все хуже. В мае 1949 года он прошел обследование в Дублине по поводу проблем с кишечником, и у него выявили атипичную форму анемии. Несмотря на это Витгенштейн решил отправиться в свое последнее путешествие – на этот раз в американскую Итаку. Норман Малькольм, преподававший тогда в Корнелльском университете, много раз приглашал его. В ответ на одно из приглашений Витгенштейн отшутился, что примет его только при условии, что тот познакомит его с Бетти Хаттон – любимой актрисой философа. В июле Витгенштейн поднялся на борт Queen Mary и в каюте третьего класса отправился в Нью-Йорк. Безуспешно настаивая, чтобы Малькольм не встречал его по приезде, Витгенштейн писал ему: «Может быть, как в кино, я на корабле познакомлюсь с красивой девушкой, которая мне и поможет». Витгенштейн пробыл у Малькольмов три месяца. В целом ему здесь понравилось. Он писал Ризу в Суонси:
«Здесь есть приятные места для прогулок, хотя с побережьем Гауэра и не сравнить. Природа здесь выглядит как-то неестественно, не то что в Уэльсе. Единственное, что мне здесь по-настоящему нравится, – это как поставлено инженерное дело; здесь оно на высоте. Мне нравится смотреть на американскую технику. Люди, с которыми я общался, часто были очень любезны, но в большинстве своем, хотя и не всегда, совершенно чужды мне»[263].
Сам он считал, что не способен больше заниматься философией, хотя у философов, с которыми он общался в Корнелле, в частности у Макса Блэка, Джона Нельсона и Утса Баусмы, сложилось другое впечатление. Он выступал с лекциями, посещал или, скорее, вел многочисленные семинары и диспуты, поражая всех своей харизматичностью. Как вспоминает Нельсон, два часа встречи с Витгенштейном оказались для него
«…вероятно, самыми напряженными с философской точки зрения. Под его испытующим напором мне казалось, что у меня вот-вот лопнет голова. <…> Он был совершенно беспощаден и не давал соскальзывать с темы, если она становилась слишком сложной. Когда мы закончили дискуссию, я был совершенно без сил»[264].
По словам Нельсона, Витгенштейн в 1949 году был для Корнелльского университета фигурой загадочной, внушавшей трепет и благоговение. Когда Макс Блэк обратился к Витгенштейну на лекции со словами: «Не будете ли вы так любезны, профессор Витгенштейн», аудитория ахнула, будто Блэк сказал: «Не будете ли вы так любезны, Платон»