Не выдержав экзекуции над здравым смыслом, Зинка сполоснула руки и переключила канал. На экране толпа людей в странных одеждах размахивала плакатами и кричала о свободе на английском и французском вперемешку.
— Мы ведём наш репортаж от здания городской тюрьмы, — надрывалась тележурналистка, силясь перекричать митингующих. — Несколько дней назад полиция города Тауранга арестовала лидера секты виталитов. Деятельность этой организации официально запрещена практически во всех странах мира. Идеи секты были популярны в конце девяностых, учение распространялось с неимоверной скоростью, обретая приверженцев в разных уголках планеты. Тысячи людей, одурманенных пропагандой Клода Эйдэна, были беззастенчиво обмануты и вовлечены в секту. Список инвесторов пестрит известными фамилиями состоятельных персон из списка «Форбс», именами учёных и медийных личностей.
Зинуля от неожиданности открыла рот.
— Сейчас вы увидите трансляцию записи момента ареста идеолога и вдохновителя секты в кабинете офиса…
По всей вероятности, съёмка велась скрытой камерой, поэтому качеством не отличалась. Невысокий лысый мужчина в момент ареста сопротивления не оказывал. Он спокойно улыбался полицейским, даже когда на него надевали наручники.
На экране снова возникло лицо журналистки на фоне толпы.
— Арестованный отрицает все предъявленные обвинения. Вот что сказал в интервью представитель защиты…
На экране возник высокий седой мужчина, говоривший настолько быстро, что Зинка не успевала разобрать слов. Снизу экрана поползла бегущая строка с русским переводом пламенной речи адвоката. Выступавший юрист словно две капли воды походил на человека, посещавшего Озёрный под именем Клода Эйдэна.
Вскоре сюжет был закончен, и диктор объявил переход к другим новостям.
Возбуждённая Зинаида насчитала на подносе пятьдесят сырых пельменей и, затолкав их в морозилку, включила планшет, чтобы ещё раз пересмотреть сюжет. Затем погуглила в интернете статьи о виталитах, но, к сожалению, никаких фотографий господина Эйдэна не обнаружила. Тогда она пошла другим путём и просто забила в поисковик его имя и фамилию. Всемирная паутина буквально обрушила на Зинку немыслимый поток информации.
Бегло просмотрев сведения с нескольких сайтов, она вдруг замерла, потрясённая сделанным открытием. На всех англоязычных ресурсах фамилия, произносимая на русском языке как «Эйдэн», писалась на латинице через букву «е»: «Aden». Фамилия же бывшего соотечественника — Адониди, в усечённой форме была бы видоизменена до «Adon». Но если прочитать вслух на английском оба этих слова, они прозвучат практически одинаково — «Эйдэн». Вот и разгадка! Клод Эйдэн (Aden) — вовсе не Клод Эйдэн (Adon)! Это два абсолютно разных человека!