Когда к нам подошла невероятно красивая мадам с золотистой кожей и огромными синими глазами, пышной грудью и длинными точёными ногами, я поняла: меня ждёт нечто особенно болезненное. Дорого одетая, уверенная в себе и прекрасная во всех отношениях, она будто была вылеплена из золотого воска, на её теле не существовало ни единого изъяна, а настоящие, невероятно шикарные светлые волосы копной спадали на её сексуальную спину. Если бы я была мужчиной, однозначно захотела бы её всеми фибрами своей души.
(WOODKID ft. LYKKE LI — Never Let You Down)
Из состояния любования меня вывел голос Алекса:
— Лера, познакомься, моя жена Ханна, она полька, — он улыбнулся мне, а Ханна склонилась и… подарила мужу долгий, страстный, почти сексуальный поцелуй. Это было так же невероятно красиво, как и больно для меня. Мне до Ханны было как до Луны. Нет, до Венеры. Даже если я искромсаю и изрежу себя, я никогда не буду так красива, как она. Я улыбалась, но безнадёжность кислотой разъедала мне душу, как никогда я ощутила нелепость своего романа с ним, свою ничтожность и уродливость в сравнении с ними обоими, бесконечную пропасть между нами — мы существа из разных лиг и разных миров, необъяснимая случайность лишь временно соединила нас. Мне вдруг с непреодолимой силой захотелось исчезнуть, провалиться, испариться, растаять, не оставив воспоминаний.
Но я помнила… как он целовал меня: невероятную нежность его мягких и тёплых губ, изысканные ласки дерзкого языка, его дыхание, смешанное с моим, и сладость… Он был сладким на вкус, его рот, всегда…
Алекс оторвался от супруги и посмотрел на меня, и в этом взгляде было что-то необъяснимое, он будто коснулся им моего сердца, воспалённого болью безвозвратной утраты того, что когда-то принадлежало мне — чувства, его чувства.
Ханна ушла в свою компанию, состоящую большей частью из мужчин. Многие из них были привлекательны, каждый гордо и вальяжно носил своё рельефное тело, одетое в дорогую, ультра стильную одежду. Все эти люди, и мужчины, и женщины, словно были покрыты лоском, как у Толстого, лоском полирующих взглядов в этом обществе культа денег, тела и влияния.
Мы оба молчали, знакомство с Ханной отдалило нас ещё больше, хотя наши души и без того были бесконечно далеки друг от друга.
Внезапно я увидела, как Ханна целует одного из своих спутников. В губы. Долго.
Алекс поймал этот мой взгляд, и хотя я ничего не сказала, он ответил на мой немой вопрос:
— Ханна модель, и это часть её жизни.
— И тебя это устраивает?
— Да.
— Почему?
— По двум причинам: во-первых, мне наплевать, если честно, а во-вторых, я как муж должен ей то, что никогда не смогу дать.