— Зная Алекса, я уверена, что если у него и есть завещание, то в нём перечислены только те, кто действительно этого достоин. А что касается меня, я тебе попыталась максимально доходчиво объяснить моё отношение к этому вопросу.
— Я вижу доброты в тебе слишком много, а вот практичности совсем нет. Мы, американцы, умеем отключать чувства и эмоции тогда, когда это необходимо. А сейчас это необходимо, поверь, потому что жизнь не заканчивается здесь и сейчас, она будет продолжаться и после его смерти.
— А вы, практичные американцы, способны понять, что будет чувствовать настолько серьёзно больной человек, жаждущий жизни, тогда, когда его попросят добавить кого-то в завещание, особенно если этот кто-то вдруг окажется по-настоящему дорог ему и в такую сложную минуту не верит в жизнь, а верит в силу зелёного американского доллара? Если в нём и жила какая-то надежда, то эта просьба убьёт её окончательно, а вместе с ней умрут и все его шансы выкарабкаться из этого кошмара. Я верю! Нет, я знаю, что он выздоровеет, иначе просто не может быть! Не может этот мир существовать без него! Он вернётся, и будет таким же, как прежде, и станет отбивать у тебя девушек, потому что Алекс был, есть и будет самым красивым на этой Планете! А вы все будете охать, ахать, вздыхать и удивляться, и восклицать, какое же Чудо произошло! Не за деньгами я сюда прилетела через пол Земного шара, а за его жизнью! И знаешь ещё что? Если я берусь за какое-нибудь дело, то обычно довожу его до конца!
Меня уже полностью утопили рыдания, сдерживаемые регулярно от созерцания увядающего Алекса, его унизительной беспомощности, от беспросветного только ухудшения его состояния, хоть Тони и говорит, что пациент выздоравливает понемногу, но почему-то есть стойкое ощущение, что всё это просто слова, потому что всё то, что я все последние месяцы наблюдаю, говорит только об упорном ухудшении, настолько упорном, что в голову крадутся разные мысли уже, совсем не те, которые должны жить в ней. И вот эта возможность поплакаться кому-то в жилетку очень нужна мне сейчас! И я не упускаю её, но эта самая жилетка не унимается со своей миссией:
— Вот насчёт девушек ты зря так думаешь: мы с Алексом всегда находили общий язык в этом вопросе. И поверь уж кто-кто, а я его внешности никогда не завидовал, мне такое счастье не нужно. Не это в мужчине главное. Но, как я понял, в твоей голове одна только лирика и эмоции, поэтому я завтра заеду за документами и сам поговорю с ним на эту тему.
— Не смей! Я тебе завтра дверь не открою! И вообще ты сюда больше не войдёшь, понял!