— Обрати внимание на стойку Эштона… Он словно пытается что-то доказать… Тебе так не кажется? — внезапно замечает мама.
Действительно, ноги Эштона выпрямлены и расставлены в стороны, так, словно он стремится придать своей позе максимум устойчивости и внушительности. Даже в цветах их характеры: у Алекса шорты кричаще-красного, у Лёшки пижонски-белые и самые короткие из всех, у Эштона чёрные с растительным белым принтом — ничего выделяющегося, ничего, что могло бы натолкнуть на суждения о его характере, темпераменте, личности.
— Сонь, посмотри, наши — самые красивые на этом пляже! — мама даже не пытается скрывать свой восторг.
И это правда, трое образчиков мужской отборной породы: плечи, руки, рост, стройные ноги, торсы у всех троих как на подбор! Не качки, но рельефные самцы, точно!
— Алексу в этом ноябре исполнится сорок шесть, а ведь не уступает же молодым! — хвалит мама своего мужа.
— Он следит за собой, всю жизнь занимается спортом, поэтому и выглядит так, — отвечаю только чтобы поддержать разговор, потому что отцовские достижения в плане внешности — наименьший из моих интересов на сегодня — мои глаза прикованы к плечам парня, скрестившего руки на груди.
— Для Алекса спорт — не источник красоты. Он хочет быть сильным! — мама смеётся. — Представляешь, какой детсад? Нет, всё-таки мужчины отчасти навсегда остаются детьми!
— Лёшка уж точно качается, чтобы девочки легче снимались!
— Не говори так, он никогда никого не снимает! Ищет «своё», имея пример Алекса перед глазами.
— Мам не выгораживай! Эштон тоже ищет своё?
— Эштону ещё рано…
— То есть, это нормально, что они оба шляются?! У каждого своё оправдание?
— Соня! Где ты только слов таких понабралась! Вроде бы русских классиков читаешь, а выражаешься на родном языке как ямщик, честное слово!
— Эмоции прут, мам. Противно смотреть, просто.
— И много ты видела?
— Да уж побольше твоего!
Лицо у матери перекашивается:
— Ты имеешь в виду вечеринки?
— А ты думала, они там только вербально общаются?
— Ну вообще-то…
— Языки используют — это точно, но не только для слов!
— Господи, Соня, ты серьёзно огорчаешь меня! Зачем говорить матери такие вещи? Вот зачем? Ну что я могу сделать? Что? Эштон вообще не мой ребёнок, а брату двадцать пять, Соня! У твоего отца в этом возрасте уже подросший сын был! У каждого мужчины свой темперамент, кто-то более спокоен в сексуальном плане, кто-то менее… А гены… От них никуда не денешься!
— Ты на папу намекаешь?!
— Оставь Алекса в покое, доченька, иначе меня сейчас вывернет! Ты же отцом его называешь, как можешь думать о нём в таком контексте?!