Мы недолго едем в огромном зеркальном лифте, стоя друг напротив друга и пялясь в глаза. Именно пялясь, потому что оба находимся в сгустке раздражения и отрицательных эмоций.
— Куда ты меня тащишь?
— Получишь то, зачем явилась, — спокойно отвечает.
— Эштон, прекрати этот фарс. Выпусти меня!
Но он непробиваем: сразу же, как открываются двери лифта, снова хватает меня за руку, хотя запястье ещё не перестало ныть после предыдущей хватки. Долго идём по коридору, полностью обитому синей тканью, Эштон толкает одну из дверей, и мы оказываемся в комнате без окон, с огромной кроватью посередине. Комната для секса — догадываюсь.
— Раздевайся! — командует он и выходит.
Разумеется, я и не подумала.
Но и не ушла.
Вот в тот момент любой разумный человек открыл бы дверь и убрался, и я до сих пор не понимаю, что именно остановило меня. Или же, понимаю, но боюсь себе признаться в реальной причине.
Он вернулся скоро, мокрый, в одном только белом полотенце на бёдрах. Меня скрутило нервной дрожью.
— Я же сказал раздеться! — недовольно.
— Я не собираюсь спать с тобой! — отвечаю тихо, как мышка.
— Чего так?
— Ты не в себе!
— Ну так пользуйся! «В себе» я бы ни за что не лёг с тобой в постель, так что это твой шанс, сестрёнка! — он фальшиво разводит руки, а я не могу поверить, что столько лет любила человека, стоящего передо мной.
И вот я не знаю, зачем спросила:
— Что, настолько омерзительна?
Он ухмыляется:
— Я бы давно тебя трахнул, но твой папочка оторвёт же мне голову!
— Он и твой тоже!
— Чёрта с два! Может он и наделил меня своими паршивыми генами, но отцом никогда не был и не будет!
— Ты ублюдок, — успеваю сказать, прежде чем он одним резким движением бросает меня на постель, в какие- то секунды срывает майку, бельё, я пытаюсь сопротивляться, но бесполезно — он в тысячу раз сильнее меня.
Закрываю грудь руками, на что получаю нервное:
— А ты не в курсе, что зажатые серые мыши мужчин не возбуждают?
Ещё один плевок. Мои мозги не соображают, я не в том состоянии, когда дерзость и остроумие могут чем-то помочь, поэтому выдаю банальное:
— Мужчин нет, а вот тебя… Может, ты импотент, поэтому и не встаёт?
Его брови удивлённо взлетают, рот растягивается в улыбке:
— Провоцируешь? Это зря!
Резко поднимается, ехидно улыбаясь, подходит к комоду, выдвигает ящик, вынимает оттуда деревянную шкатулку, из неё пакет с порошком. Направляется к двери и, почти уже скрывшись за ней, внезапно оборачивается со словами:
— Сейчас у тебя есть последний шанс убраться. После того, как я вернусь, такой возможности уже не будет.
Молниеносно вскакиваю, напяливаю обратно свою майку, бюстгальтер нервно пихаю в карман джинсов, но никак не могу справиться с этой простой задачей — не знаю, сколько выпила в тот вечер, но, очевидно, не мало.