— Ты так ничего и не понял, Эштон! Наша семья УЖЕ приняла тебя, ты УЖЕ вошёл в сердце каждого из нас! Неужели ты смог бы так просто развернуться и уйти, поверив каким-то цифрам на листке бумаги?
Эштон молча отводит свой тяжёлый взгляд в сторону, словно боясь повредить им меня, а я от эмоций не могу усидеть на месте:
— А Алекс? Он полжизни растит чужих детей, заранее зная, что мы ему биологически никто, и не просто растит, да простит меня Бог, он лучший отец, чем мой настоящий, хотя и тот любит меня безмерно, но их даже сравнивать нельзя… Это не сравниваемые… планеты!
— Вы — дети любимой женщины… — Эштон произносит эти слова так тихо, что я едва могу расслышать их.
Мне сложно понять, что творится у него в душе, а что на уме — и подавно, но во мне горит обида за Алекса, и я уверенно вещаю свои соображения:
— Алекс никогда бы не отказался от тебя, это первое, а по поводу теста на отцовство я лично однажды спросила его, и он ответил, что никогда в жизни не совершит подобную жестокую бестактность по отношению к тебе, твоей матери и самому себе — это второе. Он УЖЕ принял тебя! Принял раз и навсегда! И будет любить тебя любым, запомни это, любым!
Эштон делает глоток из своей чашки, но прекрасный вид из нашего окна его больше не интересует, он смотрит мне в глаза, и постепенно его губы растягиваются в улыбке. Я понимаю, что больше мой собеседник ничего о себе не расскажет. Лимит искренности исчерпан.
— Расскажи лучше, кто именно обижает тебя в школе? — внезапно заявляет.
— Зачем это?
— Ну так я с ним разберусь! На правах старшего брата!
В один момент напряжение между нами лопается, мы оба смеёмся, шутим, делимся историями из школьной жизни и не замечаем, как этот чудесный вечер, подаренный нам судьбой, незаметно подходит к концу.
Прощаясь, я обнимаю Эштона и с ужасом обнаруживаю, как тяжело мне оторваться от него: ни одни родственные объятия ещё не приносили мне такого удовольствия…
Nelly Furtado — All Good Things (Come To An End) (US Version)
— Я видела его, — сообщает недовольный голос Кейси вместо приветствия.
— Кого?! — сонно переспрашиваю.
— Эштона твоего!
Мой организм просыпается почти мгновенно, сознание быстро заполняет школьный шум и гам, глаза различают ядовито-розовый цвет йога-штанов подруги, сидящей на подоконнике. Не без удивления отмечаю, что она опять сняла весь свой пирсинг, который ещё вчера делал ее похожей на новогоднюю ёлку.
— Отец опять дал тебе денег? — вырывается вопрос.
— Нет. Я же говорю, видела твоего брата и…
— И…?
— И это имело своё влияние на состояние моего внутреннего мира: он расцвёл. Сейчас в моей душе — весеннее цветение сакуры, поэтому внешние атрибуты потеряли актуальность!