— Знаю. У вас коннекшн с её двухлетнего возраста.
— Раньше. Я на фотки её младенческие любовался часами, у меня их много было. Представлял себе, что это мой ребёнок, из-за цвета волос… Ты же светлая!
— Артём тёмный…
— О нём я вообще предпочитаю не думать.
— А откуда фотки у тебя были?
— Ты что-нибудь о детективах слыхала?
— Да ладно!
— Я же говорил тебе, что всегда держал руку на пульсе! А вдруг бы у тебя беда случилась? А вдруг бы помощь моя нужна была?
— Это больше похоже на прикрытие!
— Нет, это правда. Я все те пять лет чувствовал себя ответственным за тебя и Алёшу. Я вас семьёй с самого начала воспринимал. Не было ни единого дня, в котором ты была бы любовницей! Я тебя женой своей всегда считал, можешь смеяться, конечно!
— Да я не смеюсь, ты просто глупости говоришь такие! Какой женой?
— А кем ещё? Штамп в паспорте делает пару мужем и женой перед людьми, а реально брак заключается, когда в голове и сердце появляется абсолютная уверенность в том, что это именно тот человек, с которым хочешь по жизни до самого конца идти! Что это он приедет однажды спасать тебя, не побрезгует онкологией, и не пожалеет оторвать месяцы от своих детей только чтобы спасти тебя! Что будет возиться с твоей стареющей коленкой, выпрашивая у сестры настойку через пол планеты. Я ведь не ошибся с выбором, теперь ты понимаешь?
— Ты тоже со мной повозился, помнится…
— Я сам наломал дров, по моей вине с тобой случилось то, что случилось.
— А если бы не по твоей? Сиделку нанял бы?
— Конечно, нет! — целует в макушку. — Вот поэтому я и говорю, женой тебя видел с самого начала! Только женой и больше никем!
Hollow Coves — These Memories
После обеда мы вылетаем в Европу, в Италию, по плану — Рим и Флоренция. Это МНЕ захотелось, а он всегда соглашается… Не знаю, как решает свои дела и вопросы, как откладывает встречи, и как, в итоге, это отражается на его работе, но никогда мне не отказывает… Да я и не злоупотребляю, но если вдруг захочется, как сейчас, вырываю нас обоих из привычной рутины, и вот мы только двое, только я и он, наслаждаемся друг другом и контрастами древней Флоренции.
У нас всего четыре дня на этот раз, и времени мы не теряем.
Толкаю его, он поддаётся, упирается спиной в каменный борт набережной Арно и улыбается. Тёплые ладони не отпускают мою талию, муж вжимает меня в себя и не отрывает взгляда.
— Как хорошо, что нет здесь никого… — шепчет тихонько.
— Это потому что пасмурно!
— Давай всегда гулять, когда пасмурно?
— Давай… — договорить не успеваю, потому что его губы уже на моих губах.
Мой Алекс любит целоваться. И умеет… Ох, как умеет! Он вообще любит и умеет всё, что касается телесных контактов, особенно, если они связаны со мной, его женой.