И Алекс показывает мне 3D видео, рассказывающее о концепции его проекта.
— А зачем это нужно? — спрашиваю.
— Ну, во-первых, это удобно: хочешь солнце — поворачиваешься к нему, не хочешь — отворачиваешься. Плюс экономия энергопотребления.
— А Эштон откуда взялся?
Алекс тут же меняется в лице, его тёплая улыбка гаснет, он морщит лоб и замечает:
— Ты точно как твоя мама: никаких плавных переходов, сразу трескаешь по лбу!
— Так откуда?
— Из прошлого.
— Он твой сын?
— По всей видимости, да.
— Ты не знаешь точно?
— Нет.
— Но ты узнаешь?
— А как ты думаешь, это уместно? На моём месте стала бы ты это делать?
— Нет.
— Ну, вот и я тоже.
— Помнишь, ты рассказывал мне о важности защищённого секса?
— Конечно, помню. А что такое? Ты…
— Нет не я, а ты! Так откуда Эштон?
Алекс вздыхает, молчит некоторое время, затем встаёт и, засунув свои ладони в карманы брюк, подходит к панорамной стене. Молчит, глядя на море, затем внезапно отвечает:
— Знаешь, случаются такие моменты в жизни, когда ты эмоционально настолько истощён, что теряешь контроль. Перестаёшь заботиться о важных вещах, кажется, что ничто больше не имеет значения, и ты просто делаешь то, что хочется в эту секунду, не задумываясь о последствиях. Это был как раз такой момент.
Какое-то время мы молчим, потом он продолжает:
— Мать Эштона — та самая женщина, которая помешала твоей матери принять важное решение. Я всегда думал, что это же самое решение являлось единственно верным… но только не для тебя, Соняш!
Алекс внезапно оборачивается, смотрит мне в глаза уже совершенно другим взглядом — живым, даже в некоторой степени озорным, и добавляет:
— Ты только подумай, Соняш! Тебя бы не было, не было бы Эштона, если бы твоя мама сказала одно короткое, но такое большое «да» в тот день!
— Но были бы другие…
— Да, возможно. Это были бы наши с твоей матерью совместные дети. Но тебя бы не было! А я не представляю нашей жизни без тебя, понимаешь? И не хочу представлять!
— А без Эштона?
— Сонь… Ты росла на моих глазах, какое-то время даже в моих руках. А Эштона я не знаю. Понимаешь?
— Мне кажется, ты его не любишь…
— Нельзя любить кого-либо, не зная его. Дай мне время, пожалуйста.
— Но маме Эштон нравится!
— Твоя мама — самое доброе и любящее существо на планете, она любит всех детей, независимо от их происхождения. Я не могу так. Надеюсь, что смогу полюбить его. Надеюсь.
Он снова задумчиво смотрит на спокойный серый залив. Я подхожу и обнимаю его сзади — знаю, что делать, когда отцу плохо или неспокойно. Его губы тут же растягиваются в улыбке, он поворачивается ко мне, целует в макушку, а руки заключают в объятия.