— Слушай, у тебя прямо не семья, а мексиканский сериал!
— Нееет, — тянет. — Ни разу не сериал, скорее драматическая lovestory со счастливым концом. У родителей только, правда. А у нас… — вздыхает, — всё плохо. Ну вот скажи, какой смысл Соньке жить с Антоном, если она его не любит? А я ну вот прямо сохну! Как в мексиканском сериале, блин!
Лурдес подливает себе коньяка в кофе.
— А Антон кого любит?
— Ну, слушай… — кривится, недовольная вопросом, — он думает, что Софи — его звезда, но это полный бред.
— Почему?
— Ну, видишь ли, Бог парует людей по некоторым ключевым моментам. И вот Сонька с Антоном, они не пара, понимаешь? Софи — одухотворённо-возвышенная мадам, ей нужна драма, если любить, то какую-нибудь придурковато-калеченную личность, типа Эштона! А Антон, он такой прямой и понятный, конкретный и брутальный… в общем, Сонька никогда его не полюбит. Да и он рано или поздно упрётся в её идейность, и она точно начнёт его раздражать. И что важно: когда мне было шестнадцать, Антон меня поцеловал! Они тогда с Соней не встречались ещё, но она ему нравилась.
— И что потом? После поцелуя?
— Позвонил на другой день и извинился, сказал, что был в невменяемом состоянии. Это правда — он был пьян: у Лёхи на вечеринках они вечно в хлам напивались, но сейчас брат уже без пяти минут женатый человек и трезвенник. Так вот, главная моя мысль — Антон в ту ночь, однозначно меня хотел. Причём ооочень хотел, понимаешь, о чём я?
— Да, — признаюсь.
— Ну и вот: счастье было почти в кармане, но… — изображает страдание, — малолетство меня подкачало! Антоша не решился, оправдав своё бегство отговоркой «вовремя опомнился».
— А Лёха это кто?
— Это мой самый старший брат.
— Господи, сколько их у тебя?
— Тааак… ну смотри: моя мама изменила своему первому мужу с моим папой. Но до этого у неё уже был Лёха. Пока они были вместе, мой папа изменил моей маме со случайной девицей (ну, он говорит, что не изменял, мама от него отказалась, и он с горя начал искать, с кем бы ему семью замутить), и родился Эштон — мой второй брат. А у мамы с её первым мужем родилась Сонька. То есть Лёха и Сонька полностью родные, а со мной у них только мама общая. А с Эштоном — только папа. Поняла?
— С трудом.
— Ну вот. Потом папа начал умирать, и мама поехала его лечить, они снова спелись и она наконец решилась выйти за него замуж, и почти сразу родилась распрекрасная я! — рисует нимб над своей головой.
Я смеюсь с этого представления, а она продолжает:
— Потом не понятно, что вышло, вроде папа и не изменял маме, а она сама во всём была виновата, короче, тут я сама путаюсь в их Санта-Барбаре, но у папы родилась ещё одна дочь от другой тётки — Аннабель. Поэтому, — вздыхает, — нас много. И ещё один брат — Амаэль, родился полтора года назад. С Лёхой у них разница… в тридцать лет!