Человека можно почувствовать через его вещи: считать привычки, вкусы, предпочтения, тона и оттенки его мира. Разглядывая мебель и картины, рисунок росписи по краю тарелок, форму любимой чашки или марку мыла в ванной, мы не задаёмся вопросом, почему наш друг остановил свой выбор именно на этом запахе шампуня, где и когда его путь пересёкся с этой книгой, и что заставило именно её поселиться на полке любимых. Мы не задумываемся над деталями, но раскрываем личность, взглянув на то, что её окружает. Жилище Анселя не даёт пищи для ума, не рисует картинку, не складывает цветной мозаичный образ. Ни мебель, ни цвета отделки стен и пола, ни редкие предметы интерьера этих апартаментов энергетически никак не вписываются в образ, они обезличены и обездушены.
Тем не менее, это место впечатляет, главным образом, видом на залив и марину Коал Харбор, но в целом выглядит необжитым.
— А где твои картины? — спрашиваю, удивляясь тому, что стены художника не увешаны его творениями.
— Я недавно переехал, руки ещё не дошли. И потом, ты же знаешь, искусство — это завершающий штрих, у каждой работы своё место и не всегда оно очевидно сразу.
Пожалуй, это многое объясняет, в том числе и незнание того, где лежат кухонные ножи и салфетки.
Как и любая нормальная женщина, я веду глазами по территории в поисках следов другой самки, однако, к своему удивлению, не нахожу не только женских признаков жизни, но и мужских.
— Ты моешься гелем для рук? В ванной ничего кроме мыла нет.
Ансель поднимает глаза, полные удивления:
— А ты хочешь принять душ?
— Да нет… — осекаюсь, — просто любопытно.
— Любопытно? — повторяет индифферентным тоном. — Любопытство не входит в число добродетелей.
— А я не подозревала в тебе склонность к назиданиям. Такому, как ты, это совершенно не идёт.
— А есть те, кому идёт? — тот же британский тон и как будто даже намёк на акцент. Тень моего супруга.
— Есть люди, для которых контроль и назидательность — часть их личности. Они не умеют иначе существовать, кроме как пытаться переделать окружающих. И даже если ты напомнишь им о том, что ничего не должен и пришёл в этот мир сам по себе и на своё собственное усмотрение, они не поймут, о чём ты говоришь.
В его взгляде появляется отстранённость и жестокая ирония:
— Звучит так, словно ты знаешь, о ком говоришь. Часто приходится иметь дело с подобными людьми?
Уверена, это зонд. И обдумываю неприятную мысль о том, может ли Ансель быть знаком с Каем?
— Бывает, — отвечаю.
— Считаешь, мужчина не должен контролировать женщину?
— Нет. Твоё мнение?
— Оно совпадает с твоим. Расскажи мне, что для тебя свобода?