Нет, Ансель, самое ценное, что в тебе есть — далеко не молодость и даже не твоя дерзость, не опытные движения твоего языка. Самое ценное в тебе — умение быть мужчиной — дар, заставляющий чувствовать себя женщиной любую: не важно, как сильно и как давно увяли её прелести, как изменил пережитый опыт, как много или как мало подарила ей природа, как безнадёжно потрёпана душа.
Твоя мужественность написана на твоем лице, она в твоей нетерпеливости, жадности твоих ласк, в страстности движений, их силе и плавности, она в прикрытых от удовольствия веках, в сведенных бровях, в румянце на твоих щеках, в твоем дыхании, столь далёком от размеренного, в твоём непристойном шёпоте:
— Ты плавишь мои мозги… — выдыхает в шею, затем поднимает лицо выше, тянется к уху, но не касается — обдаёт напором выдыхаемого воздуха.
— Я бы хотела, чтобы ты был старше. Хоть немного старше. Хотя бы чуть-чуть, — шепчу ему.
— Духовно мы ровесники, ты это знаешь, — отвечает тоже шепотом, но не оставляя ни единого повода для сомнений.
Он целует мои глаза, собирая губами слезы, ничего не говорит, но в его дыхании я как будто слышу слово любовь.
Между нами часты внезапные диалоги, как правило, безо всякой смысловой связи между собой. Чаще Ансель просто задаёт вопрос, на который я пытаюсь искренне отвечать.
— Ну и что ты мне скажешь? — спрашивает, выждав, пока наше дыхание успокоится, мысли прояснятся.
— А что ты хочешь услышать?
— Я не знаю… что-нибудь обнадёживающее.
— Сегодня, скорее всего, будет солнечно, — предлагаю ему такой вариант.
— Останься со мной…
Я смотрю в его глаза и вижу чёткий рисунок радужки, ясный насыщенный цвет, и не осознаю сама, как мои тайные, сокровенные мысли становятся словами:
— Что же ты такой молодой… — шепчу.
— Это так плохо?
Что ему ответить?
— Это прекрасно, Ансель. Для тебя, но не для «нас».
— Зачем ты живёшь с ним?
— Инерция. Знаешь такое физическое явление?
— Инерция — это плохо. Нужно уметь вовремя остановиться.
— А что будет, когда мне исполнится пятьдесят?
Его большой палец нежно поглаживает мои губы, отвлекая от мыслей:
— Мне будет сорок, и я обнаружу первые признаки старения. Пойду к тебе искать утешения, и ты поможешь, расскажешь, как это пережить.
— Я скажу: «У меня был Ансель, и у него была молодость».
— В молодость не влюбляются. Ты такая сладкая, что мне иногда становится страшно…
— Чего ты боишься?
— Что всё может измениться. Мне страшно это потерять.
— Господи, зачем я тебе? — спрашиваю. — Посмотри вокруг: сколько молодых и красивых девочек твоего возраста жаждут твоего внимания!