Lea Harper: Это исключительно женская магия. Постой… Обалдеть… Обалдеть! Ты подобрал мой чемодан?
Kerrfoot: Вопрос всё ещё открыт: как ты застегнула свой чёртов чемодан?
Lea Harper: Это полный… Это… Нет, ты серьёзно? Боже, какое счастье! Какая, мать её, удача! А ты? Как ты его умудрился закрыть?
Kerrfoot: Старая добрая мужская сила.
Lea Harper: Обалдеть, чувак! Нет, ну ты реально… Чем же мне возвращать долг?
Kerrfoot: Дай подумать… Есть идея. Поймай момент, когда будешь счастлива, сфоткай себя в неглиже и пришли.
Lea Harper: Идёт! Но есть условие.
Lea Harper: Пришли мне звезду, когда ОНА позвонит.
Lea Harper: Кое-кто мне недавно напомнил, что все мы сделаны из звёздной пыли.
Kerrfoot: И тебе удачи. И помни: лучше всех целуются сорокалетние!
Lea Harper: В таком случае, мне придётся прожить ещё как минимум пятнадцать лет!
Kerrfoot: Береги себя. Береги его.
Lea Harper: И ты береги. Я знаю, мы ещё встретимся. И это произойдёт так же неожиданно и нелепо, как в первый раз!
Kerrfoot: Даже не сомневайся в этом, Бетельгейзе!
Он не обманул — мой ментоловый чемодан одиноко болтается на карусели. Одиноко, потому что из самолёта я вышла самой последней. Ноги отекли так, что не налезают и балетки — двадцать часов лететь — это слишком даже для такого живучего организма, как мой. Но самое странное — это грусть. Казалось бы, радуйся! Пытка окончена! Ты дома! Но нет же, я еле плетусь, пока тащу за собой чемодан и обувь.
Sam smith — Fire on fire (slowed)
Эскалатор, огромный холл Ванкуверского аэропорта.
Это ощущение… оно появляется почти сразу. Тот редкий в сознании момент, когда все звуки мира вдруг становятся отдалённым эхом, а внутри тебя тишина. И ты понимаешь: душа притаилась не просто так. Она замерла в ожидании.
Я узнаю эти глаза мгновенно. И удивляюсь собственному воображению, дорисовавшему остальные черты почти безошибочно. То ли это природа вылепила этого парня по моим слепкам, то ли мои вкусы и ожидания были однажды заточены под него, но я искала его и нашла. Откуда мне это известно? Если отбросить всё разумное и рассудительное, а просто слушать, то каждый мой ген сейчас отчаянно вопит об одном: «Это ОН!».
Прямо передо мной, у стеклянной стены холла аэропорта — единственного выхода на парковку — человек, которого я ждала. Человек, который ждёт меня.
Его лицо… я просто стою, приоткрыв рот, и не могу пошевелиться. Кажется, это состояние величают шоком. Он и впрямь, должно быть, как две капли воды похож на свою мать. Женщину, не выдержавшую схватки с миром. А Лео в инвалидном кресле.