— Мы об этом позаботимся, спасибо! — сияет она в ответ, закрывая отсек рядом. Ноги у неё хоть и длинные, но чтобы дотянуться до крышки руками, ей приходится встать на носки, вытянувшись в струну, и едва ли не подпрыгнуть.
— Мне ничего не стоит помочь, — отвечает он, захлопывая крышки одной рукой. Ещё бы, с его-то ростом.
Магдалена, кажется, сейчас выпрыгнет от радости из своего красного платья.
— Благодарю, Лео!
— Я тоже благодарю! — спешу подмазаться, но меня никто не слышит.
И вот тут до меня доходит… Лео? Ах, Лео… И я внезапно в миноре. Почему? Хороший вопрос.
Мой терапевт считает, что у меня сложная, но интересная личность. Пережив в отрочестве… эм, потрясение, я не нашла для себя комфортной модели поведения, поэтому во мне неким неизвестным науке образом уживаются разные, иногда противоположные и несовместимые в одном человеке повадки. Я впадаю в крайние состояния подавленности и активности, не завожу друзей, устраиваю шумные вечеринки, чередую минор с мажором, но при этом располагаю абсолютно здоровой психикой, не имея ничего общего с биполярными расстройствами. Просто тип личности такой — противоречивый.
— Извините, но это придётся положить в багажный отсек, — Магдалена вытягивает из-под кресла пожилой афроамериканки металлический костыль.
— Детка, я без него до туалета не дойду! — сопротивляется та.
— В любое время попросите меня, и я достану его для Вас. А во время взлёта любая ручная кладь должна быть в багажном отсеке. Металлические предметы тем более.
Магдалена сражается со слишком длинным костылём, запихивая его в отсек, но крышка не закрывается. Лео наблюдает за этими муками недолго — встаёт и укладывает металлическую палку по диагонали, перед этим перебросив свою сумку в соседний отсек, чтобы освободить для костыля больше места.
— О, с соседом, я гляжу, мне в этом путешествии несказанно повезло! — крупная темнокожая женщина трогает Лео за локоть. — У тебя такие руки!
— Какие? — брови Лео от удивления выползают из-под его ультрамариновых очков.
— Сильные. Крепкие. У моего мужа были такие же. Он очень много работал, иногда одновременно на трёх работах, почти никогда не отдыхал. Всё для нас, для семьи. Ты знаешь, я прожила с ним полвека, мы родили пятерых детей. Наши дети подарили нам внуков, а внуки правнуков, и вдруг однажды за моим Бобби пришла полиция. Я была уверена — это ошибка. Но Бобби… он разбил моё сердце — заявил, что ошибки нет. «Я так устал вас ждать, ребята!» — сказал он. Он был им рад. Улыбался. Я прожила 50 лет с мужчиной, не зная его настоящего имени. С человеком, который всё это время находился в федеральном розыске. Он сбежал из тюрьмы, придумал себе новое имя, женился на мне. Бобби честно жил — мне ли не знать — его уважали и соседи, и церковь, и родня. И тут вдруг такое… Ты знаешь, я не отказалась от него. Попросила всех в нашей церкви и всех тех, кто знал Бобби написать обращение к судье. У меня было больше ста писем! И Бобби амнистировали. Правда, пока шёл суд, ему пришлось отсидеть почти два года. Только представь, двадцатилетние молодчики, торговавшие дурью, и он в восемьдесят три. Но это что! В молодости за ограбления банков ему дали двадцать пять.