А потом из тумана моего небытия выплыло лицо Бобки, сообщившее, что «маршал» мечет молнии, обещая посадить меня на кол за сорванные по моей вине договора. После чего я окончательно вырубился, надолго провалившись в тяжелую русскую пьянку.
Когда же случались проблески и я вновь обретал способность реагировать на окружающий мир, всплывали странные подробности. Во-первых, мнимый водопроводчик поселился у Ли, эту печальную новость мне Поведала прослушка, которую я ненавидел всей душой, но, как наркоман под ломкой, включал и слушал, сотрясаясь в мазохистских судорогах.
«Водопроводчик» из дома практически не выходил. Сидел в квартире, часами разговаривая с кем-то по телефону на своем тарабарском языке. С Ли общался по-русски, но на удивление редко.
Вскоре в квартире появился третий голос — слабая стариковская дребезга. Разговоры крутились преимущественно вокруг здоровья и прочей бытовухи. Моцарт умолк навсегда, но появилась еще одна странность — несколько раз Ли набирала мой номер и выключала телефон, как только я снимал трубку.
«Что-то тут не так! что-то не так! что-то не так!..» — долбила меня тревожная мысль. Собрал остатки здравого смысла, час простоял под холодным душем, соскреб с лица пятидневную щетину и снова пошел к Горшенину.
Горшенин покачал головой, глядя на мою мятую физиономию, и сказал:
— Только не морочь голову липовым клиентом, скажи определенно, что тебе надо от этой телки?
Я рассказал всю правду, рискуя быть осмеянным циником Горшениным, но тот лишь задумчиво покачал головой.
— Хорошо, — сказал он. — Ну а если ты просто ей не нравишься, ты такого не допускаешь? Тем более что баба при мужике?
— Допускаю. Тогда зачем она звонит? Зачем слушает мои идиотские послания?..
— Может, хочет просто потрепаться?
— Тогда зачем бросает трубку? И потом, что за «водопроводчик»? Откуда старик? И вообще, какого черта она поехала ко мне при живом любовнике, если я ей по барабану?..
— Ладно, — вздохнул Горшенин. — Иди подлизывайся к «маршалу», может, он тебе спишет твои закидоны, а я управлюсь с этой телкой, но… — поднял палец вверх, — только потому, что въезжаю в твое положение.
«Маршалу», допустим, не дождаться моего покаяния… Вместо него под настроение окончательно разругался с Анжелой, которая в очередной раз пыталась устроить «романтическую встречу» — последнюю, надо полагать, после всего, что я ей наговорил.
Звонок Горшенина разбудил меня несколько дней спустя среди ночи.
— Выходи, — сказал он. — Уже еду.
— В чем дело?
— Сейчас я тебя развлеку, — пообещал Горшенин.
Подробности рассказал в машине.