Перед сном, натирая Танину спину водкой с медом от радикулита, Рая сказала:
— Вот тут она, эта самая зона… — и провела рукой по дочкиной шее и плечу.
— Что еще за зона?
«Эрогенная зона» называется.
Таня захлебнулась от возмущения.
— Ты совсем уже ку-ку на старости лет!
Рая промолчала. Когда дочь улеглась, вытащила перепрятанную в буфет книжку, под неодобрительным взглядом Тани расположилась у настольной лампы, надела очки и принялась за чтение.
— О, господи! — простонала Таня, отворачиваясь к стене.
Целую неделю баба Рая дотошно, по-стариковски обстоятельно изучала советы профессора Валленштейна. Читала подряд, иногда возвращаясь к предыдущим главам. Иной раз, сидя над книжкой, подолгу качала головой: то ли изумляясь, то ли осуждая.
Раньше, еще до того времени, как на свет появилась злополучная книжонка, женщины по вечерам нередко спорили о том, как Таня будет хоронить бабу Раю, и о том, что будет после ее смерти. Дочь эти разговоры выводили из себя, а бабу Раю даже развлекали.
— …Вот лежу я мертвая, что ты будешь делать? — допытывалась она.
— Отстань.
— Нет, ты мне скажи.
— Позвоню в «неотложку».
— Вот и неправильно!.. — горячилась старуха. — Надо вызывать спецтранс, я же тебе телефон записала!.. Но увозить не давай, пока не снимут коронки.
— Прекрати, ради бога!..
— …Ни под каким видом с коронками не отдавай, там, в морге, знаешь какие ушлые… выдернут — и концов не найдешь. Что я им сделаю мертвая?!
Рая уверена, что Таня все сделает не так, как надо, и вообще сомневается — сможет ли дочь самостоятельно существовать…
— Образованная, а хуже ребенка… — ворчала старуха.
Но так было раньше. Теперь же, познакомившись с рекомендациями профессора Валленштейна, дискуссии о будущей смерти баба Рая прекратила. Многоопытный профессор целиком завладел мыслями старухи.
Однажды, проснувшись среди ночи, Таня увидела мать, погруженную в глубокие раздумья перед раскрытой книгой.
«Психиатру ее, что ли, показать?» — подумала Таня.
Домашние дела баба Рая запустила, по углам валялось нестираное белье. Цветы не поливала, кота Мартына гоняла с особой свирепостью, готовила наспех, а закончив дела, снова усаживалась за чтение. Делала это демонстративно, не стесняясь дочери. Так было ровно семь дней.
Через неделю баба Рая закончила чтение. Закрыла книжку. Вздохнула. Сказала:
— Эх, неправильно я жила! Дура я дура!» — и принялась за уборку.