Ряд событий предшествовал этой встрече, главные из которых — отъезд в командировку супруги Федора Константиновича и приближение кометы Стефания, после двухтысячелетнего перерыва возвращающейся к материнскому светилу.
Итак, Жена Федора Константиновича благополучно закусывает в вагоне-ресторане поезда Петербург — Новокраматорск, а комета Стефания тем временем, минуя Марс и подлетая к перигелию, касается своим пышным хвостом траектории Земли. Мощную ионизацию верхних слоев атмосферы фиксируют ученые астрономического института имени Штернберга.
Начертанные метеоспутниками карты погоды запестрили изобарами, отмечая активизацию циклонической деятельности. По Северной Атлантике проходит штормовое предупреждение, каботажный флот направляется в порты-убежища.
Соответственно, на северо-западе России атмосферное давление резко падает. Первыми это почувствовали гипертоники. Подскакивает статистика ишемических приступов, кардиоцентр реагирует увеличением числа койкомест. В то же время люди, склонные к пониженному давлению, сами того не подозревая, испытывают необычайный прилив энергии. К их числу принадлежит Федор Константинович.
Возвращение Стефании, ионизация стратосферы, циклоническая деятельность в Северной Атлантике, атмосферные фронты в Скандинавии… все обстоятельства складываются именно таким счастливым образом, благодаря которому любовники из 116 номера уже три часа, практически без перерыва, занимаются своим весьма приятным делом всеми известными им способами. Невольный свидетель многочасовой оргии, девственная сука французского бульдога Ева, забившись в угол, с недоумением таращит глаза на причудливые сплетения тел, вздрагивая от скрипов и стонов.
Кровать сместилась на середину номера, тумбочка перевернута, из опрокинутой бутылки по полу растекается коньячная лужа. В луже плавает носок Федора Константиновича. Простыня на полу. Подушки, одеяла и детали туалета любовников рассеяны по комнате. Мокрые тела извиваются на голом матрасе.
Федор Константинович натер локти, у Людмилы Петровны прошла жесточайшая мигрень.
На исходе третьего часа, наоравшись и настонавшись до хрипоты, Людмила Петровна почувствовала непреодолимое желание сию же минуту выразить признательность любовнику, но арсенал средств, пригодных для выражения благодарности, исчерпан — все части разгоряченного тела Людмилы Петровны уже приняли участие в празднике страсти. Все без исключения.
Однако порыв чувств оказывается такой силы, что запекшиеся от многочасовой работы губы женщины неожиданно для нее восклицают: