Два стосильных "Форда" доставили диверсантов к цели. Сопротивление Кувейта было сломлено фактически в один день...
Радость свершенного испытывали все - генералы, офицеры, солдаты: наглый спекулятивный Кувейт пал к ногам Ирака.
Однако упоение победой - слова похвал, похвальба собственной лихостью и отвагой - длилось недолго.
Кувейтцы не верили, что Ирак посмеет напасть на их страну.
Саддам Хусейн плохо верил в то, что Соединенные Штаты рискнут начать войну против Ирака. Его армия, самая крупная, самая боеспособная на Ближнем Востоке, выглядела несокрушимой силой.
Однако то, как быстро американцы и их союзники начали наращивать военную группировку в Персидском заливе и на Аравийском полуострове, говорило, что угроза вторжения в Ирак отнюдь не призрачна.
Судьбы разведчиков нередко решаются на самом высоком правительственном уровне.
Новое задание, которое выдал Азизу Омару доктор Исмаил Убаиди, утверждал лично Саддам Хусейн.
Шеф зарубежной разведки, пригласив офицера к себе, поздравил его с присвоением звания майора и тут же сообщил, что он назначен командиром особого диверсионного отряда "Евфрат", которому поручено сложное задание.
Азиз Омар вышел от шефа окрыленный.
Он так и не узнал, что все переданное ему Исмаилом Убаиди исходило от Саддама Хусейна, а решение об этом принималось на заседании Совета революционного командования Ирака.
Поначалу заседание протекало по обычным канонам. Но вот пришла очередь Исмаила Убаиди доложить президенту сведения о быстром сосредоточении американских войск в Саудовской Аравии и о создании мощной эскадры в Персидском заливе.
Шеф разведки сообщал такого рода факты в нейтральной форме, всячески избегая какихлибо выводов и даже намеков на них.
Подобные доклады для Исмаила Убаиди всегда походили на игру с огнем. При этом бензином поливал себя сам разведчик, а сидевший во главе стола Саддам Хусейн слушал и поигрывал золоченой зажигалкой. Никто никогда не мог угадать, высечет ли президент огонь и бросит его в сторону докладчика или проглотит плохие новости и спрячет зажигалку, в очередной раз помиловав начальника разведки с его погаными новостями.
В зале заседаний стояла гробовая тишина.
Никто не смел произнести хоть какое-то слово. Лица у всех посуровели, с них исчезли угодливые улыбки, только что придававшие членам Совета революционного командования подобие живых людей. Все были готовы одобрить и поддержать любое решение, которое примет их президент.
Исмаил Убаиди смотрел в бумагу, которую держал перед собой, не смея поднять глаза на диктатора.