- Да, да, да! Только не отпускай!
Она кричала веселым, счастливым голосом.
Порыв ветра сорвал с ее головы легкую косынку. Пестрокрылой бабочкой ткань вспорхнула в бирюзу неба, унеслась в сторону.
Встречный поток разметал мягкие льняные волосы Верочки, бросив их в лицо Анисимову.
Тот сильно дунул, стараясь избавиться от щекочущей и. мешающей видеть паутины, но это не помогло.
Верочка радостно хохотала.
- Я как ведьма, да? Воздушная ведьма! - Хотела добавить: "На помеле", но сдержалась, подумав что Анисимов может обидеться, если сочтет, что помело он сам.
Ее так и подмывало созоровать, совершить какую-нибудь глупость, и только понимание, что самые большие глупости ими уже сделаны, не позволило придумать нечто новое, что могло бы перекрыть совершенное.
Перед землей Анисимов предупредил Верочку:
- Подожми ноги.
Толчок налетевшей на них тверди принял на себя Анисимов. Он упал на спину. Верочка повалилась на него, и в ореоле распушенных волос он увидел перед собой ее сияющие глаза.
Он вскочил и протянул ей обе руки раскрытыми ладонями вверх. Предложил:
- Ну-ка, шлепни.
Она, дурачась, ударила по его ладоням своими мягкими ладошками. Он хищным быстрым движением сжал пальцы и поймал ее руки. Посмотрел прямо в глаза:
- Так пойдешь за меня замуж?
Взглянув на него, она вдруг расхохоталась.
Ее рассмешило не его предложение. Просто она заметила на его правом плече темный след плохо просохшей влаги. Он тянулся от воротника к подмышке.
Анисимов труднообъяснимым образом угадал ее взгляд, двинул плечом так, что оно коснулось щеки, почувствовал сырость ткани и стал хохотать вместе с ней.
- Значит, пойдешь?
Теперь его голос звучал просяще, и ей на миг показалось, что перед ней беззащитный мальчик, откажи которому, и он тут же расплачется от обиды горько, безутешно. Ей захотелось потрогать его волосы, из которых выбивался и торчал вверх дикий клок, как перо боевого украшения индейца.
Она перестала смеяться.
- Пойду...
Ответ прошелестел еле слышно, но он его понял. Мягким рывком притянул за обе руки к себе. Она коснулась грудью крепкого большого тела и покорно запрокинула голову, подставляя губы для поцелуя. Он сжал ее в объятиях, нежно коснулся уха губами.
- Тогда помчались!
На волне озорной отчаянности она ответила:
- Помчались! - Хотя не знала, куда и зачем он ее зовет.
Подбежал начальник аэроклуба, отставной подполковник Егоров. Задыхаясь от бега и гнева, заорал:
- Язви тя в душу, Анисимов! Сдурел?! Ты что за номера отмачиваешь?
- Ага, сдурел. - Анисимов не пытался ни спорить, ни оправдываться. - И это надолго.