Однако постепенно, оглядываясь кругом и не видя предметов, угрожающих жизни, ничего, представляющего опасность, видя, что стены покрыты дорогими панелями он понял, что страх его напрасен, и начал поворачивать голову вправо и влево и то поднимать её, то опускать.
Движения, которым никто не препятствовал, придали ему некоторую храбрость, и он рискнул согнуть сначала одну ногу, затем другую. В результате, опершись руками о сиденье диванчика, слегка приподнялся и оказался на ногах.
В эту минуту какой-то офицер представительного вида приподнял тяжёлую портьеру, продолжая говорить с кем-то находившимся в соседней комнате. А затем обернулся к арестованному.
— Это вы Бон? — спросил он.
— Да, господин офицер, — пробормотал домовладелец, еле живой от страха. — Это я, и к вашим услугам.
— Войдите, — сказал офицер.
Он отодвинулся, пропуская арестованного. Шель Бон беспрекословно повиновался и вошел туда, где его, по-видимому, ожидали.
Это был просторный кабинет, стены которого были увешаны разного рода оружием. Ни один звук не доносился извне. Хотя был всего лишь конец сентября, в раритетном камине уже горел огонь. Всю середину комнаты занимал квадратный стол с антикварными книгами и бумагами, поверх которых лежала развернутая огромная карта города Лэ Рош.
У камина стоял человек среднего роста, гордый, надменный, с широким лбом и пронзительным взглядом. Худощавое лицо ещё больше удлиняла остроконечная бородка, над которой закручивались усы. Этому человеку было едва ли более тридцати шести — может тридцати семи лет, но в волосах уже мелькала седина. Хотя при нём не было шпаги, всё же он походил на военного, а легкая пыль на его одежде указывала, что он в этот день ездил в открытом гравикаре.
Человек этот был ни кто иной, как кардинал Лау Гише, он готовился изгнать роклэндцев с луны планеты Роэ и приступить к осаде укреплённого плацдарма Лэ Рош.
Ничто, на первый взгляд не обличало в нем кардинала, и человеку, не знавшему его в лицо, невозможно было догадаться, кто стоит перед ним.
Злополучный домовладелец остановился в дверях, а взгляд человека, только что описанного нами, впился в него, словно желая проникнуть в глубину и тайны его прошлого.
— Это тот самый лии Шель Бона? — спросил он после некоторого молчаливого созерцания арестанта.
— Да, ваша светлость, — ответил офицер.
— Хорошо. Скиньте мне его файлы и оставьте нас.
Офицер передал требуемую информацию, загрузив данные в персональный планшет, и низко поклонившись, вышел.
Человек, стоявший у камина, время от времени поднимал глаза от изучения и останавливал их на арестанте, и тогда несчастному казалось, что два кинжала впиваются в самое его сердце.