Император-отец питал настоящую привязанность к грегорианцу. Правда привязанность императорскую — эгоистическую, но все же привязанность. Дело в том, что в эти трудные времена высокопоставленные лица вообще стремились окружить себя людьми такого склада, как Лау Вельер. Много нашлось бы таких, которые могли считать своим девизом слово «сильный» — вторую часть надписи на гербе Велей, но мало кто из благородных мог претендовать на эпитет «верный», составлявший первую часть этой надписи.
Вельер это право имел. Он являлся одним из тех редких людей, что умеют повиноваться слепо и без рассуждений, как верные псы, отличаясь сообразительностью и крепкой хваткой. Глаза служили ему для того, чтобы улавливать, не гневается ли на кого-нибудь император, а рука и нейроимпланты с вариативной имперской сетью предназначены разить. Вельер до сих пор недоставало только случая чтобы проявить себя, но он выжидал его, чтобы ухватить за вихор, лишь только случай подвернется. Недаром император-отец и назначил его командующим своих Клериков имперского легиона, игравших для него ту же роль, что ординарная охрана.
Кардинал, со своей стороны, в этом отношении не уступал к императору. Увидев, какой грозной когортой избранных окружил себя Легг Валтимор, этот второй или, правильнее, первый властитель Гранжира также пожелал иметь малую армию. Поэтому он обзавелся собственными Адептами, как Легг Валтимор обзавелся своими, и можно спокойно наблюдать, как эти два властелина-соперника отбирали для себя во всех гранжирских планетах людей, прославившихся своими ратными подвигами.
Случалось очень часто, что Лау Гише и Легг Валтимор по вечерам за партией в шахматы спорили о достоинствах своих воинов. Каждый из них хвалился выправкой и смелостью последних и, на словах осуждая стычки и дуэли, втихомолку подбивал своих телохранителей к дракам. Победа или поражение их Клериков доставляли им непомерную радость или подлинное огорчение.
Так, по крайней мере, повествует в своих памятных записях и файлах человек, бывший участником огромного числа этих побед и некоторых поражений.
Лау Вельер разгадал слабую ноту своего повелителя, и этому был обязан неизменным, длительным расположением императора Валтимора, который не прославился постоянством в дружбе. Вызывающий вид, с которым он проводил парадным маршем своих Клериков легиона перед кардиналом Лау Гише, заставлял в гневе щетиниться седые усы его высокопреосвященства. А количество модификантов и нейростимуляторов и вовсе зашкаливало.
Вельер до тонкости владел искусством войны того времени, когда приходилось жить либо за счет врага, либо за счет своих соотечественников. Солдаты его составляли собственный легион сорвиголов-Клериков, повиновавшихся только ему одному, что служило причиной откровенной зависти.