Вечно пьяные, небрежно одетые — в исцарапанной нейроброне, повреждёнными и наспех отремонтированными броневыми латами, и потрёпанной повседневной амуниции, Клерики императора, или, вернее, Вельера шатались по барам, по злачным местам и гоняли на лайтфлаях вопреки полиции, орали, бряцая шпагами и с наслаждением задирали Адептов кардинала, когда те встречались им на дороге.
Затем из ножен с тысячью прибауток выхватывалась шпага.
Случалось, их убивали, и они падали, убежденные, что будут оплаканы и отомщены. Чаще же случалось, что убивали они, уверенные, что им не дадут сгнить на планете изгоев-штрафников, в тюрьме. Вельер, разумеется, вытащит их. Эти люди на все голоса расхваливали Лау Вельера, которого обожали, и, хоть все они были отчаянные головы, трепетали перед ним, как школьники перед строгим учителем, повиновались ему по первому слову и постоянно готовились умереть, чтобы смыть с себя малейший его упрек.
Господин Вельер пользовался этим мощным рычагом на пользу императору и его приверженцам, а позднее и себе, как и своим друзьям. Впрочем, ни из каких записей того времени не следует, чтобы даже враги, а их существовало у него немало как среди владевших пером, так и среди владевших абордажным палашом и рельсотроном. Чтобы и враги обвиняли этого достойного мужа в том, будто тот брал какую-либо плату за помощь, оказываемую его верными солдатами.
Владея способностью вести беседу не хуже искуснейших интриганов, он оставался честным человеком. Более того, несмотря на изнурительные перелёты экспедиционных планетарных сил, на все тяготы военной жизни, он являлся отчаянным искателем веселых приключений, изощреннейшим дамским угодником, умевшим при случае щегольнуть изысканным мадригалом. О его победах над женщинами ходило столько же сплетен, сколько двадцатью годами раньше о сердечных делах Лиеепая, а это кое-что значило. Командующий легионерами имперских Клериков всегда вызывал восхищение, страх и любовь, а другими словами, достиг вершин счастья и удачи.
Легг Валтимор поглотил все мелкие созвездия своего двора, затмив их своим ослепительным сиянием, тогда как отец его Олн, предоставлял каждому из своих любимцев, каждому из приближенных сиять собственным блеском. Кроме утреннего приема у императора и у кардинала, в Гранже происходило больше двухсот таких «утренних приемов», пользовавшихся особым вниманием. Среди них, утренний прием у Вельера собирал наибольшее число посетителей. Количество боевиков и флайтвариоров на посадочных площадках стояло невпроворот.
Его резиденция, расположенная в старой части мегагорода, походила на блок-базу экспедиционных сил содружества уже с шести часов утра летом и с восьми часов зимой. Человек двести или тысяча Клериков, видимо сменявшихся время от времени, с тем чтобы число их всегда оставалось внушительным, постоянно расхаживали по двору, вооруженные до зубов и готовые на всё.