Шосс, Росс и Дартин окружили Ромеля, предлагая сдаться. Один против всех, раненный в бедро, Адепт кардинала все же отказался. Но Сааки, приподнявшись на локте, крикнул ему, чтобы он принял предложение. Ромель был грегорианец, как и парень. Он остался глух и только засмеялся. Продолжая драться. Между двумя выпадами концом шпаги указал точку на лужайке.
— Здесь… — произнес он, пародируя слова кого-то из великих, — здесь умрет Ромель, один из всех, иже были с ним.
— Но ведь их четверо. Сдайся, это приказ! Всё завершено!
— Раз ты приказываешь, дело другое, — согласился воин. — Ты мой бригадир, и я должен повиноваться.
Внезапно отскочив назад, он переломил пополам свою шпагу, чтобы не отдать ее противнику. Перекинув через стену развалин обломки, скрестил на груди руки, насвистывая какую-то кардиналистскую песенку.
Мужество всегда вызывает уважение, даже если принадлежит врагам. Легионеры отсалютовали смелому бойцу шпагами и спрятали их в ножны. Дартин последовал поданному примеру, а затем, с помощью Ромеля, единственного из Адептов оставшегося на ногах, отнес к лифтам монастыря Рок Сааки, Баромира и того из противников Росс, который был лишь ранен. Четвертый Адепт, как мы уже говорили, был убит. Затем, прикоснувшись к сенсору у входа и унося с собой четыре шпаги из пяти, опьяненные радостью, друзья выдвинулись к дому Лау Вельера.
Шли держась под руки и занимая всю ширину пешеходной артерии, заговаривая со всеми встречавшимися им Клериками легиона, так что в конце-концов это стало похоже на триумфальное шествие. Дартин пребывал в упоении, шагая между Шоссом и Басс, с любовью обнимая их, не делая акцент на принадлежности одного из них к особе женского пола.
— Если я не Клерик, — произнес он на пороге дома Вельера, обращаясь к своим новым друзьям, — то я все же могу уже считать себя принятым в ученики, не правда ли?
Снующие гравикары и одноместные лайтфлаи не раздражали, а люди прижимались к бортам переходов, пропуская воинов.
* * *
История с поединком наделала много шума. Полковник Вельер вслух бранил своих Клериков и втихомолку поздравлял их. Нельзя было, однако, терять время. Следовало немедленно предупредить императора, командующий поспешил в Гартман, столичную резиденцию и заодно ультрасовременный замок. Но оказалось поздно. Император уединился, запершись с кардиналом. Лау Вельеру доложили, что Легг Валтимор занят и никого принять не может.
Вельер явился вечером, в тот самый час, когда император играл в карты. Легг Валтимор был в выигрыше, и так как его величество отличался чрезвычайной скупостью, то и находился по этому случаю в прекрасном расположении духа.