«Не предложить ли ей свои услуги? Судя по походке, она молода… возможно, хороша собой. Ну да! Однако женщина, бегающая по улицам в такой поздний час, могла выйти только на свидание со своим возлюбленным. Твою роту в пекло к инсэктам! Помешать свиданию, это так себе способ завязать знакомство».
Молодая женщина между тем продвигалась вперед. Это, впрочем, не требовало ни особого труда, ни времени. В той части улицы было только три подходящих дома с выходом на пешеходные направляющие. Панорамное окно небольшой пристройки, параллельной старинному флигелю, который занимала Росс, второе было окно самой Росс.
«Клянусь чем угодно! — подумал Дартин, которому вдруг вспомнилась племянница богослова. — Было бы забавно, если б эта запоздалая голубка искала дом нашей подруги! Ну, дорогая моя Росс, на этот раз я добьюсь правды!
И Дартин, стараясь занимать как можно меньше места, укрылся в самом темном углу подле отделанной в стиле камня скамьи, стоявшей в глубине какой-то ниши.
Молодая женщина подходила всё ближе. Сомнений в том, что она молода, уже не могло оставаться. Помимо походки, выдавшей её почти сразу, обличал голос. Она слегка кашлянула, и по этому кашлю грегорианец без труда определил, что голосок у неё свежий и звонкий. И тут же он подумал, что кашель этот, ни что иное, как условный сигнал.
То ли на этот сигнал было отвечено таким же сигналом, то ли, наконец, она и без посторонней помощи определила, что достигла цели. Только женщина вдруг решительно направилась к окну Росс и трижды с равными промежутками постучала согнутым пальцем в ролл-ставень.
— Ну точно, она стучится к Росс, — прошептал Дартин. — Вот оно что, госпожа лицемерша! Знаю я теперь, как вы изучаете богословие!
Не успела женщина постучать, как внутренняя створка раскрылась, и сквозь ролл-ставни мелькнул свет.
— Ну, что и требовалось… — проговорил подслушивавший парень у окна, — ага, посетительницу ждали. Сейчас раскроется ставень, и дама заберется через окно. Превосходно! К чему так заморачиваться?
Но, к великому удивлению Дартина, ролл-ставень оставался закрытым.
Свет, мелькнувший на мгновение, исчез, и все снова погрузилось в темноту.
Грегорианец решил, что это ненадолго, и продолжил стоять, весь превратившись в зрение и слух.
И оказался прав. Через несколько секунд изнутри раздались два коротких удара.
Молодая женщина, стоявшая на улице и озиравшаяся, стукнула в ответ единожды, и ролл-ставень раскрылся, подавшись вверх.
Можно себе представить, как жадно юноша смотрел и слушал, внимая всё как губка лунного камня.