К несчастью, источник света перенесли в другую комнату, однако глаза молодого человека успели привыкнуть к темноте. Да, кроме того, глаза грегорианцев, как уверяют, обладают способностью, подобно глазам лунных кошек, видеть в абсолютном мраке, и без дополнительных тактических наворотов.
Дартин заметил, что молодая женщина извлекла из кармана белый сверточек и поспешно развернула его. Это был платок. Развернув, она указала своему собеседнику на уголок платка.
Юноше живо представился платочек, найденный им у ног миленькой лии Бон и заставивший его вспомнить о платке, который обронила Росс.
Какую, чёрт дери за ногу, роль играл этот платок?
С того места, где стоял молодой грегорианец, он не мог видеть лицо Росс. Но ни на минуту не усомнился, что именно она беседует с дамой, стоящей под окном. Любопытство взяло верх над осторожностью, и, пользуясь тем, что внимание обоих действующих лиц этой сцены было целиком поглощено предметом, парень выбрался из убежища и с быстротой молнии, однако бесшумно, пересёк улицу. Прильнул к такому месту стены, откуда взор его мог проникнуть в глубину комнаты Росс.
Заглянув, Дартин чуть не вскрикнул от удивления. Не Росс разговаривала с ночной посетительницей, а другая женщина. К сожалению, парень, хотя и мог в темноте различить контуры фигуры, не смог разглядеть лица.
В эту минуту женщина, находившаяся в апартаментах боевого товарища и подруги, вынула из кармана другой платок и заменила им тот, который ей подали. После этого обе женщины обменялись несколькими словами. Наконец ролл-ставень закрылся. Женщина, стоявшая на улице, обернулась и прошла в трех-четырех шагах от Дартина, опустив на лицо капюшон своего плаща. Но предосторожность эта запоздала. Юноша успел узнать госпожу Бон.
Подозрение, что это она, уже мелькнуло у него, когда та вынимала из кармана платок. Но как мало вероятного было в том, чтобы лии Бон, пославшая за Лау Ортом, который должен по идее проводить её в Гартман, имперский замок, вдруг в половине двенадцатого ночи бегала по улицам, рискуя снова быть похищенной. Странно.
Это исполнялось, судя по всему, во имя чего-то очень важного. А что может быть важно для двадцатипятилетней женщины, если не любовь?
Но ради себя ли самой или какого-то третьего лица пошла она на риск? Это тот вопрос, который задавал себе Дартин. Демон ревности растерзал бы его сердце, как если бы он был уже признанным любовником.
Существовало, впрочем, простое средство, чтобы удостовериться, куда спешит молоденькая прелестница. Нужно просто проследить за ней. Это средство было столь простым, что парень прибёг к нему не задумываясь.